Вид у него был такой уморительно-глупый, что Любава не удержалась от смеха.
– Остолбень! – сказала девушка. – Обнять и плакать.
– Ага, а он тебя легко в ледышку превратит, – буркнул смущённый своей резвостью Могута. – Лучше подумайте, как вытащить хладунов из морозильных камер.
– Если выродки сделали это, то и мы сможем, – отмахнулась дочь Гонты. – Мак, ищи подходящие пузыри.
Максим прошёлся по залу, выбирая «гриб». Один из них показался ему старее других.
– На счёт «три» приказываем пузырю раскрыться. Приготовьте глушары.
Направили «мослы» на серый, с более тёмными потёками «гриб».
Могута с любопытством подошёл ближе.
– Вы тоже присоединяйтесь, – предложил Максим. – Втроём мы сильнее.
Три острия кольнули пузырь камеры.
Максим досчитал до трёх, рявкнул:
– Откройся!
Три мерцающие струи вонзились в «гриб». Пузырь шевельнулся, увеличиваясь в размерах, резко сжался, снова вырос и лопнул, разбрызгивая вокруг серые клочья скорлупы.
Под ним на знакомом «унитазе» сидел высохший, сморщенный, позеленевший хладун, вдвое меньший своего живого собрата.
– Сдох! – прокомментировала Любава.
Максим принюхался: от этого хладуна несло гнилью и аммиаком.
– Похоже, – согласился он смущённо.
– Может, тут все такие? Времени с момента разрушения крепости прошло изрядно.
– Посмотрим.
Подошли к «грибу» побольше.
На этот раз эксперимент прошёл более удачно. В камере сидел вполне здоровый на вид хладун, опустив голову на грудь. Глаза у него были закрыты.
– Стреляем? – Любава взвесила в руке глушар.
– Подождите, – остановил её Могута, – может, сначала его надо освободить от стула?
– Может, он сам освободится.
– Поехали. – Максим поднял свой «пестик». – На счёт «три»!
Могута присоединился к ним, и в голову сидящего «узника» влились три едва видимые струйки тумана.
– Очнись!
Хладун вздрогнул, выпрямляясь, тупо разглядывая «кандалы» на лапах.
– Наверно, зря мы на него понадеялись… – сожалеюще начала Любава.
Но в этот момент «кандалы» на передних лапах чудовища отщёлкнулись, за ними раскрылись кольца на лодыжках, отсоединились патрубки на всех четырёх лапах, роняя маслянисто-жёлтые капли. Хладун встал во весь рост, оказавшись выше Максима всего на полголовы. Дырки от патрубков на предплечьях и лодыжках сидельца, подводящих, наверно, пищу и физиологический раствор, затянулись.
– Выйди и замри!
Монстр перешагнул нижний край скорлупы, остановился, глядя на командующего им человека.
– Вольно, рядовой лягух! – усмехнулся Максим.
По-видимому, хладун шутку понял по-своему, так как заелозил ластоподобными «кенгуриными» лапами по полу, начал ощупывать себя, глаза его потемнели.
Люди попятились.
Максим вскинул глушар.
– Стоять!
Хладун снова превратился в покрытую зеленоватой чешуёй и клочьями перьев статую.
Любава погрозила Максиму пальчиком.
– Выбирай выражения! Это тебе не человек. Мало ли что решит, вообразив угрозу или действие с другим смыслом.
Максим смущённо поёжился.
– Учту. Продолжим?
Могута с сомнением оглядел «киборга атлантов».
– Хорошо бы мне взять его под личный контроль.
– Давайте попробуем объяснить, что от него требуется. Встаньте перед ним.
Могута повиновался.
– Глушары!
Навели «излучатели силы» на голову гиганта.
– Посмотри на этого человека! – повысил голос Максим.
Зрачки хладуна стали шире, сузились, снова увеличились.
– Он твой господин! Слушайся его!
Хладун переступил с ноги на ногу, разглядывая сотника.
– Прикажите ему что-либо! – быстро подсказал Максим.
– Повернись! – гулко скомандовал Могута.
Хладун с таким удивлением посмотрел на него, что Любава расхохоталась.
– Ой, не могу! Умора!
Но команда всё же дошла до разума зверя. Неуверенно и неловко, он всё-таки повернулся.
Любава захлопала в ладоши.
– И я такого хочу!
– Тебе мы дадим другого хладуна.
Могута обошёл «киборга».
– Сделай шаг!
Хладун шагнул раз, другой, третий.
– Стой! – рявкнул сотник. – На месте!
Хладун замер.
– Какого чёрта он не сразу слушается?!
– Надо представлять его действие точнее, – сказал Максим. – К примеру, если вы прикажете ему «убей!», он и вас может шлёпнуть. Ваша мысль должна быть конкретней – кого именно следует закатать в асфальт.
– Закатать?
– Прошу прощения, это образное выражение, часто было в ходу на моей родине.
– Понял, постараюсь.
– Не сейчас, перепроводим его на лодку и там поэкспериментируем.
Максим подошёл к соседнему «грибу».
Процедура оживления «узника» прошла легко. Хладун очнулся, встал: голова его, бликующая золотой чешуёй, срослась с грудью и пузом, образуя пузырь на тонких жёлто-синих ножках, – и Любава объяснила монстру его положение.
– Будешь подчиняться мне! Подними лапу!
Хладун поднял ногу.
– Не ту! – рассердилась девушка. – Верхнюю!
Хладун поднял обе лапы.
Максим засмеялся.
– Тот же эффект. Будем учиться думать конкретнее. Не так-то просто управлять этими безмозглыми биокиберами.
– Кем? – не поняла она.
– Биокиберами, это то же самое, что киборг или робот. Ты же посещала Россию, могла узнать из интернета, что такое робот.
– Благодарю за объяснение, – ехидно бросила девушка. – Стало намного понятней. Но у меня нет вашего нитернета.
Она подошла к хладуну вплотную.
– Смотри на меня, скотина!