Ведьмина вода

Позже он обошёл заднюю часть гостиницы Wraxall Inn. Ни разу он не взглянул на окна верхних этажей. В Нью-Йорке, когда его болезнь была в полном разгаре, бесконечные окна города заставляли его наполняться чем-то вроде лихорадочного восторга. Ночью он шёл по шикарному Верхнему Вест-Сайду, чтобы нырять в тактические улочки и поднимать свой мини-бинокль на стеклянные рамы, похожие на драгоценные камни, за которыми слишком часто он представлял товар, который его извращённый разум хотел получить. Его кабинет с закрытой дверью также служил настоящим аванпостом вуайериста в те бесчисленные ночи, когда он говорил жене, что задержится на работе, и для этого у него была пара мощных биноклей «Nikon» и даже компактный телескоп, оба были оснащены цифровыми камерами. Более того, он купил мини-фургон с индивидуальными односторонними оконными вставками; ночью он парковался на стратегических участках и манипулировал небольшим прицелом марки «Zeiss» у окон лучших кондоминиумов.

Больной на всю голову, — подумал он.

И в течение многих лет его бедная жена никогда не подозревала и никогда не знала, что всякий раз, когда они занимались любовью, разум Фэншоу был наполнен энергией от образов других женщин, которые он наблюдал так незаметно и извращённо. Непостижимая его зависимость поразила даже самого Фэншоу: человека необычайного финансового успеха, порабощённого этим непритязательным и рискованным преступлением. По крайней мере, доктор Тилтон понимала его — даже слишком хорошо — и ему было приятно узнать, что она лечила и других, страдающих от его собственного диагноза хронической скоптофилии.

— Конечно, мистер Фэншоу, у вас расстройство, которое довольно распространено в общем мире, но оно особенно специфическое в отношении вас.

— Простите? — спросил он, уколотый её инсинуацией.

— Вы, безусловно, нетипичный вуайерист, — и при этом Фэншоу вздрогнул, — в том, что ваше огромное богатство в целом не приносит особого удовлетворения.

— Я даже не понимаю, что вы имеете в виду, — отрезал он. — За тысячу долларов в час, не могли бы вы говорить по-английски?

Потом она изобразила едва различимую ухмылку, которая заставила его чувствовать себя ещё ниже.

— Человек вашей огромной финансовой состоятельности, несомненно, мог бы наслаждаться обществом любых красивых девушек, но у вас ничего этого не было, да? Вместо этого вы крадётесь по переулкам или прячетесь в своём фургоне, чтобы удовлетворить свою мрачную и жалкую потребность на расстоянии.

Он хотел уйти тогда и там, пока не признал, что она была совершенно права и что это наблюдение подтвердило её клиническую компетентность. Общество самых привлекательных девушек ничего не значило для него.

— Это бесполезно для вас, мистер Фэншоу, если развратные образы, с помощью которых вы утоляете свою жажду, не были украдены у жертв, а были получены от простых девушек, которые были на это согласны. Вы должны украсть их, мистер Фэншоу, вы должны смотреть на них в своей безудержной похоти без их разрешения, иначе удовлетворение бесполезно, не лучше, чем наркоман, делающий себе инъекцию водой из-под крана.

Фэншоу смотрел прямо на неё, оскорблённый, униженный, но понимая, что его ненависть к ней была просто маскировкой для его ненависти к самому себе.

Он прошипел в ответ:

— Вы абсолютно правы!

Странно, странно, — подумал он сейчас.

Из всех зависимостей, от которых страдали люди, он был проклят именно этой.

Когда он обошёл гостиницу с задней части, он увидел, что всё ближайшее место было заполнено машинами, в то время как только одна машина стояла в самой дальней части. Это был старый чёрный «Cadillac Deville»; Фэншоу знал, что он начала 60-х годов, потому что его собственному отцу принадлежал похожий автомобиль, когда он был ребёнком, но этот был восстановлен почти до состояния выставочного зала.

Он услышал лёгкий шум, а затем увидел, что багажник поднят. Сгорбленный, пузатый человек положил чемодан внутрь, затем закрыл багажник и пошёл назад.

Человеком был мистер Бакстер.

Он вернулся в отель через чёрный ход.

«Cadillac» принадлежал Бакстеру? Он собирался в отпуск? Но зачем парковать «Caddy» там? — задался вопросом Фэншоу.

Он обошёл гостиницу, а затем остановился, чтобы постоять и внимательно рассмотреть архитектурный стиль старого строения, который, как он догадался, принадлежал ко времени английского короля Георга. Внушительная крестовина заставила основную структуру казаться ещё более классически устаревшей. Сегменты крыши здания были наклонены под необычно высокими углами. Фэншоу считал себя модернистом, когда дело доходило до архитектуры, но с тех пор, как он приехал сюда, он всё больше и больше увлекался всем этим историческим архаизмом.

Раньше он напоминал бы семейный дом или дом главы общины. Разве Бакстер не упомянул Рексалла как порядочного горожанина?