Ведьмина вода

Интересно, что… О, это, наверное, тот самый шар, о котором Эбби упоминала вчера вечером, когда я выходил из бара. Как она его назвала? Металлический шар? Магический?

Он подошёл ближе, наклонился и увидел на постаменте маркировку: полосы геометрических фигур, таких как звёзды, круги, полумесяцы, а также довольно крошечные линии письма на каком-то другом языке, не на английском. Он сделал дикую догадку и подумал про иврит. Но некоторые геометрические фигуры сразу напомнили ему задумчивый портрет Джейкоба Рексалла и особенности его кулона. На ощупь сам постамент должен быть мраморным.

Затем он приподнялся, чтобы осмотреть сферу.

Под бледным зелёным налётом и сетчатой ​​коркой ему показалось, что он заметил очертания фигур, хотя и слабо. Сначала он думал, что сфера должна быть географическим глобусом, изображающим континенты, но затем он понял, что формы не соответствуют ничему глобальному.

Фэншоу дотронулся до инкрустированного шара и обнаружил, что он холодный — как ни странно, потому что медь или любой другой подобный металл наверняка бы излучал тепло от солнца, падающего на него весь день…

Странно.

Он отступил назад, чтобы посмотреть ещё более отдалённо, попытавшись выяснить, какая цель скрывается за объектом, затем понял, что даже не может ничего предположить. Но Эбби обещала рассказать ему об этом, не так ли?

Завтра, — подумал он с приятным приступом удовлетворения, — когда я отведу её на ужин.

Именно тогда он позволил себе роскошь разрешить изображению Эбби проникнуть в его голову: её элегантная стройность, светящиеся голубовато-серые глаза, экзотический союз цвета её волос — тёмно-рыжий со светлым. Он стоял мечтательно, размышляя о нормальности всего этого, ведь это было простое свидание, но простота и нормальность были элементами, которые всегда ускользали от него. Именно тогда блестящее голубое небо, казалось, приветствовало его в новом состоянии сознания…

Затем момент разрушился.

Фэншоу закрутился на месте, как будто его застали врасплох. Это был безошибочный звук рычащей собаки, прорезавший его слух.

Нет, только не снова!

Он стоял неподвижно, метаясь глазами влево и вправо, готовый бежать. На этот раз звук был намного громче, как будто животное притаилось в мучительной близости от него. Он знал, что уже слышал тот же звук на этом холме, а потом даже видел сон об этом, не так ли? Он знал, что в этот раз он не мог ошибиться.

Осторожно. Не смотри ей в глаза…

Его зрение пронизывало высокие сорняки и клубки кустов, но через несколько секунд он снова увидел, что собаки нет. Затем он обошёл сорняки для более тщательного осмотра и нашёл то, что находил ранее: ничего. Не было никакой собаки.

Какого чёрта?

Что же он тогда слышал? Должно быть какое-то разумное объяснение. Возможно, какой-то другой гость отеля выгуливал свою собаку, и это был её рык? Идея казалась абсурдным оправданием, учитывая тональность рычания, но…

Всё в порядке. Всё хорошо. На этот раз собаки тоже нет.

Фэншоу бросил последний взгляд на бессмысленный пьедестал и глобус, посмеялся над очередным абсурдным случаем, услышав собаку, которой там не было, а затем повернулся, чтобы продолжить путь, когда…

Его лицо, казалось, напряглось, как термоусадочная плёнка, в то время как каждое сухожилие и мускулатура его тела становились натянутыми, как провода. Этот испуг удвоил воображаемый собачий рык, ​​и он рванул со всех ног при следующем звуке, который застал его врасплох.

Не могло быть ни ошибки, ни каких-либо праздных объяснений. То, что он слышал, было длинным, высоким, леденящим кровь криком, неоспоримо, какой-то женщины…

(III)

Фэншоу почему-то подумал о сливе, с которой сняли кожицу.

Через полчаса после того, как он услышал крик, маниакальная сцена, в которую он ворвался, стала обстоятельством, которое можно охарактеризовать только как похоронное. Атмосфера здесь, казалось, источала энергию от множества пульсирующих красных и синих огней. Толпа сформировалась быстро; крик был настолько пронзительным, что его услышали даже те, кто находился на окраине города. Сотрудники скорой помощи с бледными лицами готовили каталку, в то время как такой же побелевший коронер стоял в стороне, подписывая бумаги. Несколько окружных полицейских сдерживали толпу; другие оцепили периметр, и в центре всей деятельности стоял высокий пятидесятилетний начальник полицейского округа, который пытался, но не вполне преуспел в том, чтобы выглядеть стоически. Тишина и ощутимая мрачность охватили всё вокруг. Очевидно, что такие события никогда не происходили в таких местах, как Хэйвер-Таун.

Колени Фэншоу всё ещё дрожали от вида.