Ведьмина вода

— Скорее всего, нет. Думаю, я ещё раз прогуляюсь по тем холмам. Они были действительно интересными. И ещё Эбби упомянула древнее кладбище.

— О, есть древнее кладбище, да. Мраморный сад — так бы мы назвали это место дома, но эта фраза, похоже, не нашла своё отражение в Штатах. Не то чтобы на кладбище было много того мрамора, о котором вы могли подумать, нет. Фактически на западе нет ничего такого. Здесь на импровизированных мраморных плитах люди писали имена мёртвых своими пальцами.

Эта женщина настоящая болтушка! — подумал Фэншоу.

— Да, Эбби упомянула кое-что об этом. Я думаю, она назвала это земляным бетоном.

— Правильно, сэр. А что касается этого маленького кладбища, о котором вы упомянули, так оно, в первую очередь, неосвящённое. Там похоронен Джейкоб Рексалл и его ужасная дочь. Но могилу дочери, сэр, Эваноры Рексалл, вы, скорее всего, найдёте более чем странной…

— Странной?

— Да, сэр. Это не то, что вы ожидаете увидеть.

Фэншоу посмотрел на неё заинтересованно.

— Каким образом, миссис Анструтер?

Она вздохнула, взмахнув костлявой рукой.

— О, лучше бы я не говорила вам. Лучше бы вы узнали сами, да, сэр.

Снова один из её старых трюков.

— Понятно, — сказал он, посмеиваясь. — Хорошо, я ценю ваше внимание.

— О, сэр, прошу прощения за моё навязчивое упоминание об этом, но я случайно увидела пару птиц, не более минуты или двух назад — нет, это не могло быть больше, чем две минуты — довольно привлекательно выглядящие птицы, которые, казалось, были одеты так же, как и вы.

Лоб Фэншоу сморщился.

Птицы?

Но потом он догадался, что она говорит на своём родном языке. Она имеет в виду двух женщин.

— Довольно привлекательно, да, сэр, довольно привлекательно, действительно, они одеты в какую-то совершенно мизерную спортивную одежду, — она подмигнула ему. — А вы такой красивый мужчина… Возможно, вы захотите присмотреться к ним.

Фэншоу задумался.

О, она имеет в виду девушку из Гарварда и девушку из Йельского университета.

Но прежде чем он успел ответить, она продолжила болтать:

— И, пожалуйста, не откладывайте это. Я так думаю, видя, что у вас нет обручального кольца. Может быть, вы просто окажете им любезную услугу, если поболтаете с ними немного.

Фэншоу вздохнул.

Теперь она сваха. Отлично.

— На самом деле, мэм, прогулка — это всё, что я ищу сегодня.

— О, сэр, да, сэр, и что за великолепный день для прогулки! Погода не может быть более благоприятной, я имею в виду, что это очень хорошо. Фактически такой день, как сегодня, мы называем вершиной лета там, откуда я родом, — она ​​запнулась. — Или… возможно, я уже говорила об этом, сэр?

— Нет, мэм, — соврал он. — Это подходящее описание.

Фэншоу не мог сопротивляться; он положил десятидолларовую купюру в её флягу.

— Огромное спасибо, сэр, и храни вас Господь! Вас ждёт самое высокое место на Небесах, которое занимают люди с щедрым сердцем, да, сэр. Так сказано в Библии, так и будет. И знаете, какое у вас щедрое сердце, сэр? Вероятно, с размер бараньего желудка.

Фэншоу мог бы сейчас пошутить над её выходками.

— Спасибо ещё раз, сэр!

— Вы очень добры, миссис Анструтер, и хорошего вам дня!

Он отошёл, удивлённый её продолжающимся излитием благодарности с возмутительным акцентом. Но через несколько мгновений он обнаружил, что прогуливается у «Travelodge», того самого отеля, где в прошлый раз загорали женщины, и он почувствовал, как его плечи опустились.

Не смотри, не смотри! — умолял он себя.

Был слышен резвый, пронзительный летний смех и плеск. Он проходил мимо бассейна со всеми этими заманчивыми окнами, бегущими перед ним и над ним. Он мог слышать, как скрипят его зубы, когда он спешит прочь, так желая взглянуть, но требуя от себя, чтобы он этого не делал. Когда он благополучно прошёл мимо, его трясло на месте.

Боже, я словно пьян…

Но его сопротивление не помогло ему почувствовать себя лучше, когда он перевесил искушение. Он нашёл указатели, затем следовал почти бессознательно и в оцепенении шёл вверх. Что это было? Он не обратил внимания на женщин в бикини у бассейна, зная, что где-то среди этих грязно-гравийных дорожек может увидеть двух прекрасных бегуний? Он шёл быстрее, пытаясь опустошить разум.

Его ноги поднимали его всё выше и выше по травянистым буграм, пока он не оказался рядом с самой высокой вершиной, вглядываясь между веток двух непослушных кустов. В кустах дурно пахло. Да, он вглядывался…

О, ради Бога…

Он смотрел в город. В лучах солнца сияли здания и множество окон сверкали в них. Затем угол обзора изменился, бассейн бросил белый, колеблющийся свет в его глаза. Когда он прищурился, то обнаружил крошечные фигуры плавающих и загорающих, а когда он поднял свои глаза…

Он проклинал себя.