Ведьмино яблоко раздора

Со спиртным вышла похожая история. Володю пригласили на день рождения, отметить тринадцатилетие его троюродного брата Борьки. Брат жил в области, в деревне, и когда у Лакришевых еще своей дачи не было, они иногда приезжали к дальней родне в деревню. Ездили туда редко, поскольку чувствовали себя там неловко и понимали, что придется платить той же монетой – принимать деревенских родственников в своей городской квартире, а этого делать не хотелось. Но лето и жара брали свое, и Лакришевы принимали неудобное предложение, ехали на выходные в деревню. Свежий ветерок, закатное солнце, багряный горизонт, пряный запах трав, шашлык и домашнее вино. «Огурчики свои, парниковые, не какие-то там магазинные заморыши», – нахваливала снедь хозяйка. Огурцы и в самом деле были славными – пупырчатыми, сочными, хрустящими. И картошка отличная, и лучок, и грибы… Накормленные и чуть пьяные, убаюканные треском костра и стрекотанием сверчков Лакришевы приходили в благодушное расположения духа и думали, что и черт с ними, пусть родня приезжает.

На Борькин день рождения его мать сама поставила на стол бутылку своего фирменного вина.

– Все равно попробуете. Уж лучше пейте свое, без химикатов.

Борька, распираемый собственной значимостью, разлил вино гостям – таким же детям, как и он сам. Ребятня одиннадцати-тринадцати лет смотрела на именинника с уважением – им матери собственноручно спиртное не ставили. Пятнадцатилетний Володя в той компании оказался самым старшим. От того, что его посадили за «детский столик», он чувствовал себя не в своей тарелке. Лакришев держался независимо, словно он не со всеми, а сам по себе. От вина отказался, дескать, такой слабый напиток он не пьет.

Ближе к ночи, когда гости разошлись, Володя втихаря пробрался на кухню, чтобы попробовать вина. Он нашел только одну склянку, в которой на донышке плескалась темно-желтая жидкость. Осторожно, чтобы не разбудить дом, Володя достал склянку и вылил ее содержимое в стакан. Получилось полстакана, которые Володя незамедлительно выпил.

– Гадость какая! – он помчался к раковине, чтобы выплюнуть выпитое.

Когда утром тетка допытывалась, куда подевалась ее настойка от желудка, Володя стыдливо отмалчивался. Позже он перепробовал всякие спиртные напитки, в том числе и водку. Водка ему показалась совершенно невкусной – горькой и жгучей, так что Володя не понял, отчего вокруг нее такой ажиотаж? Ему больше пришлись по душе ликеры и сладкие вина – он вообще любил сладкое. Состояние легкого опьянения Володе показалось забавным, особенно наступающая после пары бокалов раскрепощенность. Но Лакришев не был бы самим собой, если бы и здесь не нашел чем выпендриться. Володя решил, что он пить не будет. Все пьют, а он не будет. Это станет его отличием от остальных.

Он, Володя Лакришев, здоровый молодой человек, не пьет и не курит – чем не повод для гордости? Кто еще на такое способен – не поддаваться соблазнам, когда они на каждом шагу?

Володя очень удивился вниманию следствия к своей персоне. Он всегда был самым младшим в семье – когда его сестра Томила оканчивала школу, он еще ходил в детский сад. Из-за возраста с Володей носились как с писаной торбой, во всем ему уступали и все прощали. Он так привык находиться на правах ребенка, что, даже став взрослым, продолжал чувствовать себя маленьким. И вот теперь его, «ребенка», допрашивает неприятного вида оперативник. Этот капитан ему с самого начала не понравился своей бесцеремонностью.

Бабка умерла, царствие ей небесное, карге старой, давно было пора, а то черти в аду заждались. Яблоко из сейфа сперли. А он-то тут при чем? Ему что, больше других надо? Вон Томка ныла, что у нее ни авто, ни дорогих украшений, как у других, даже сапог приличных нет. А ему машина не нужна – куда на ней ездить? Да и небезопасное это занятие при наших-то дорогах и чайниках, что прав понакупили и ездить не умеют. Он уж лучше пешком походит – так надежнее. Цацки ему даром не нужны и сапоги тоже. Ему и в кроссовках удобно зимой и летом.