Ведьмино яблоко раздора

Со съемной квартиры он уже съехал, и это было еще одним неудобством. Теперь получалось, что идти ему некуда, надо срочно искать жилье, а это, несмотря на вал предложений, дело хлопотное и затратное. Нет, он не нищий, но деньги счет любят. Дима мысленно ревизировал свои финансы, вычел из них кругленькую сумму на новую съемную квартиру и пришел к выводу, что теперь ему придется урезать свой бюджет – поселиться в Таиланде в отеле попроще.

Он позвонил Ксюше, дежурно справился, как они там с Дашей, посетовал на необходимость задержаться в командировке на неопределенное время. Врал он легко, без зазрения совести, ибо прибегал ко лжи часто, порой без особой надобности, просто по привычке. Потому что правда иной раз требовала объяснений, а этого делать не хотелось – попросту было лень. В этот раз на то, чтобы солгать жене, у Морозова имелись серьезные причины – не следовало ей знать все подробности его непростой жизни. Ксюша – она же баба, ее дело – на кухне поварешкой махать. Что она может понять, кроме простецкого сюжета телевизионной мелодрамы? Нельзя сказать, что Дима свою жену не любил. Он ее любил, но своеобразной любовью – спокойной и эгоистичной; любил, как любят хорошие удобные вещи. А вот дочь Дима любил иначе. Даша для него – небесное создание, которым можно и нужно любоваться, носить на руках и радовать. Ее кудрявая головка еще не замусорена ни телесериалами, ни всякой бытовой дребеденью; Даша улыбается искренне, смех ее чистый, слюнявые поцелуи – от души. Даже щиплет за щеки и дергает за уши она душевно, хоть порой и оставляет на них красные следы своих маленьких пальчиков. Тяжело лишать себя удовольствия видеть ее лучистые глазенки и трепать мягкие, как пух, кудряшки. Но ничего не поделаешь – пока придется какое-то время пожить вдали от семьи. Слава Богу, его профессия – программист – позволяет не быть привязанным к офису. Дима давно перешел на фриланс, работал в нескольких фирмах, разбросанных по всей стране. Это было очень удобно: захотел – работай дома, захотел – езжай в один из офисов. Дима, конечно, любил поваляться на диване, выспаться всласть, со вкусом позавтракать, читая новости в Интернете, а уж потом не торопясь приступать к делам. Так и было до рождения Даши. Как бы он трепетно ни относился к дочери, но собственный комфорт был ему куда дороже. Не мог он долго находиться в доме, наполненном детским криком, восклицаниями суетящейся жены, которой вечно нужна его помощь. Новости почитать невозможно: то молоко разогрей, то Дашу подержи… Ну его, дом этот, в офисе гораздо спокойней, там никто не шумит и не отвлекает по пустякам.

Морозов в очередной раз поблагодарил тот нелепый случай, из-за которого его выперли из педагогического института. Кем бы он тогда стал, если бы доучился до конца? Учителем географии с копеечной зарплатой, за которую пахал бы как проклятый? Отец его от поступления в пединститут отговаривал, мать подзуживала, а Дима уперся – хочу быть географом, и точка! На самом деле его прельщали легкая студенческая жизнь и окружение прекрасных дев. Он знал, что в педагогическом вузе юноши на вес золота, и поэтому все с ними носятся, как с писаной торбой. Так и вышло. Халява началась со вступительных экзаменов, на которых ему ставили оценки только за его принадлежность к сильной половине человечества. Так она и продолжалась до третьего курса: девушки, благосклонность педагогов – не учеба, а мечта. Еще до начала зимней сессии Дима отправился в ночной клуб праздновать ее окончание. Взяли с ребятами пива, посидели, потолклись на танцполе, познакомились со студентками из экономического университета – все складывалось удачно. Правда, девчонки потом вильнули хвостами и испарились, но этот факт Диму и его компаньонов не особо огорчил. В четвертом часу ночи они сидели на ступеньках перехода закрытого метро и хохотали над уличными фонарями. Дима был равнодушен к марихуане, он не хотел ее курить, но, видя его вялое сопротивление, приятели вручили ему косяк. Не к добру это, думал Морозов, улетая в нирвану. Настроение стало легким, душа – светлой, мир сделался ярким и очень смешным. Смех вызывало буквально все: пузатый мост, опрокинувшийся через Обводный канал, фасады домов, пучеглазые фонари и особенно милицейский патруль, обходивший район. Стражи порядка мгновенно оценили ситуацию и доставили обкурившуюся компанию в отделение. После привода в милицию Морозова с треском отчислили из института, ибо студенту негоже курить траву, а уж будущему педагогу – тем более.