Ведьмино отродье

Он вспомнил роковую ночь, когда в точно такой же тиши, как сейчас, ему наглядно показали его бессилие, подвергли опасности рассудок и жизнь; вспомнил, как бежал прочь от кошмаров, насланных на него обладающим сверхъестественными силами врагом.

Тишина двора пугала до жути — другие назвали бы ее покоем, но для Роберта она таила в себе угрозу. Вероятно, Феррара хотел ограничить его передвижения: если бы Кеа- на арестовали, враг развязал бы себе руки и мог бы свободно действовать в любом направлении. Мысль об этом, при всем ее безумии, показалась Кеану правдоподобной. Тщательно подстроенная встреча в Британском музее, после которой в руках полиции оказалась его визитная карточка; большая вероятность того, что в любой момент в дверь постучит детектив, его задержат и начнут допрашивать… Конечно же, все вполне могло оказаться тонко закрученной интригой, за которой стоял Феррара. Для кого- то подобная цепочка заранее спланированных событий стала бы невероятной игрой ума, для Феррары она была обычным делом.

Что же все это означает? Отец давно предостерегал Роберта, а ужасные вечерние видения только подтвердили мудрость доктора Кеана. Молодой человек стал мишенью для таинственных злых сил, контролируемых Энтони Феррарой!

Время от времени тишину нарушали какие-то шорохи — всякий раз Роберт внимательно прислушивался к ним.

Как же он ждал отца: во всей Англии лишь он один, сильный и спокойный, знал, как справиться с адским отродьем, проникшим в мир людей. На Роберта уже накладывали чары, он даже не сомневался в этом; помня, что однажды поддался им, он сознавал, что мог мгновенно покориться вновь, — эта мысль страшила его!

Кеан собрал волю в кулак, пытаясь сопротивляться: если он растеряется, все пропало; человека испуганного и встревоженного легче сломить, чем пребывающего настороже.

Били часы, но Роберт не посмотрел на них, ему было не до этого. Молодому человеку казалось, что он ведет дуэль с опытным фехтовальщиком — отвлечешься и тут же пропустишь смертельный удар.

Он так и не встал из-за стола. Горела лишь настольная лампа и почти вся комната тонула в полумраке. Шелковый шнур, свернутый кольцами и похожий на змею, лежал у левой руки, справа Кеан положил револьвер. Он слышал приглушенный шум редких машин — час был уже поздний. Но ничто не нарушало покой двора и мертвенную тишину квартиры.

Сделанные днем в музее записи по-прежнему оставались на столе, и Кеан резким движением закрыл блокнот, опасаясь, что и в нем есть что-то способное отвлечь его напряженное внимание. Его жизнь, даже нечто большее, чем жизнь, зависела от того, насколько упорно он станет сопротивляться коварным силам, без сомнения, незримо таящимся в тенях вокруг освещенного стола.

Смелость бывает разная, не только физическая; самому отважному солдату иногда не хватает именно силы духа, которую сейчас призывал на помощь Роберт Кеан. Тот, кому угрожает потустороннее зло, вынужден подчас сталкиваться с ужасами, способными свести с ума многих из тех, что получили медали за отвагу; с другой стороны, неизвестно, как повел бы себя сильный духом оккультный воитель в штыковой атаке. Кеан не боялся боли и смерти, но приближение кошмаров из Страны призраков требовало куда большего бесстрашия.

— Кто там? — Голос Роберта звучал громко, но сгущающаяся тьма и пустота комнат придали ему некую потусторонность, что не могло не напугать.

Зажав револьвер в руке, он осторожно и медленно встал, двигаясь как можно тише из опасения, что шум его движений заглушит более опасные шорохи. Что же встревожило его?

Либо на Роберта вновь наслали кошмары, приведшие его некогда с Флит-стрит в тайное святилище в Медуме, либо слух не подвел, и он действительно слышал, как кто- то тихонько постучался.

Будучи уверен, что квартира заперта и никого, кроме него, здесь нет, он отчетливо уловил, как костяшки чьих-то пальцев постукивают о полотнище двери, той самой закрытой двери в кабинет, где находился сейчас Кеан!

Выпрямившись, он осторожно повернулся и встал лицом к входу.

Свет, лившийся из-под абажура на столе, почти не достигал двери: видны были лишь края нижних панелей, а вся верхняя часть двери тонула в зеленоватой тени.

Роберт напряженно замер, затем шагнул к выключателю, собираясь зажечь лампу над каминной полкой и осветить всю комнату. Шаг вперед… и тихий стук повторился.

— Кто там? — выкрикнул Кеан. Голос прозвучал довольно уверенно, и молодой человек воодушевился. Он подскочил к выключателю и нажал на кнопку. Лампочка не зажглась!

«Перегорела», — пробормотал Роберт.

Он боялся все сильнее и сильнее, совсем как ребенок, оставшийся один в темноте. Но ему удавалось сохранять остатки самообладания до тех пор, пока — не внезапно, как обычно гаснут лампы накаливания, а постепенно, жутко, необъяснимо — не начала тускнеть настольная лампа!

В полной темноте Кеан повернулся к окну. Ночь выдалась безлунная, и света с улицы падало мало.

В дверь громко стукнули трижды.

Никогда до этого Кеан так сильно не пугался: он достиг самых глубин своих страхов и теперь, как ныряльщик, пытался выплыть со дна на поверхность.