Ведьмино отродье

Да, было дело, был Тернтерц. Попал туда конечно же по глупости. Все побежали, ты упал, басуну выронил, стал подбирать ее, вот тут тебя и заломили - на два года. Потом была амнистия: Чмар выкупил тебя, привез к себе в Рифлей... А ох как не хотели тебя отдавать! То есть других пожалуйста, бери да выкупай, а на тебе они уперлись: "Не дадим!". Да ты и сам не очень-то просился на волю. А зачем? Ты в яму на работы не ходил, в бараке ты не жил и столовался вместе с офицерами. То есть не каторга, а рай! А все она, щербатая кормилица, заступница и надоумица!

Ар-р! Р-ра! И Рыжий потянулся, взял басуну, прижал ее к груди и принялся настраивать. Да, старая она, щербатая, неплохо бы подклеить деку да струны поменять. Чмар обещал, что будто бы достанет арихальковых. Врет, как всегда! Да и зачем тебе те арихальковые струны? Вот если б он достал такие же, как здесь, но только новые, вот это было б хорошо. И ты вчера ему опять об этом говорил, Чмар помрачнел, а все вокруг смеялись. Р-ра, ну еще бы! Ведь твои струны не простые, а магнитные - все это видели, все это проверяли, и не железные они, а...

Да, вот так-то вот! Хотите верьте, а хотите нет, но был я там, на том Магнитном Острове, мы восемь лет... ну, пять... ну, год, не менее, в кромешной тьме, в шторм, в ливень и в туман мы шли к нему, гребли, ритм два и два, ритм три и три, сухарь - в вино и в пасть, в вино и в пасть, я с той поры и пристрастился, волны вздымали нас, швыряли, и вновь вздымали, вновь швыряли, а Океан там... Р-ра! Вода то черная и вязкая, а то наоборот - как молоко, а то как кровь, а то как зо... Р-ра! Нет, как золото она была уже потом, это когда уже завидели Магнитную Звезду, тогда весь Океан в единый миг окрасился под золото и так горел, и так слепил, что мы, чтоб не ослепнуть, все зажмурились и так вслепую и гребли, один лишь адмирал, Вай Кау, да, на нем были очки; очки - это такие кругляшки из черного стекла, свет через них не проходил, вот потому Вай Кау и штурвалил, стоял последние три дня, три ночи, не сменяясь, он курс держал, командовал, а мы гребли, а душно было, жарко, страшно, уключины дымились - так гребли...

Х-ха! Х-ха! Вот тут они всегда аж привстают. "Уключины дымились!" Да, хорошо придумано, красиво, до них, до косарей, доходчиво. А все она, щербатая кормилица! И хорошо, что ты тогда не поскупился. Триста сразу и триста потом, а еще сотню брат подкинул. Брат в гневе был, брат проклинал тебя, брат поминал отца: "Отец предупреждал!". А вот отец как раз во всем и виноват, это отец тебя к басуне приучил, а после, возвращаясь, требовал: "Сыграй!". Ты и играл. Понравилось. А после и...

Семьсот монет! Ты поразился и сказал: "Такие деньги!". А мастер улыбнулся и ответил: "Так это ж только вам, как лучшему басунщику. А лучшим - лучшее. Вот, вы только послушайте!". И мастер показал их в деле. Они были магнитные и в то же время золотые, а звук какой! Ты сразу даже не поверил. Спросил: "Откуда взял?". Он не ответил. Только потом уже, когда ты внес вторую часть, он рассказал, что у него была старинная монета, очень странная, по ней ударишь когтем - и она звенит. Тогда он взял ее, расплавил...

С тех пор, конечно, струны износились. И звук уже не тот, и всем твоя история известна, вчера сказали: "Вязнет на зубах". И потому ты и решил уйти - обиделся...

А так все хорошо! Чего еще желать? Чего желаешь, то и получаешь. Вот через час, ну, через два, у них проснутся, и сразу прибежит посыльный лейтенант и позовет прийти, а ты велишь подать тележку - и подадут они, и привезут тебя, посадят рядом с Чмаром...

Но все-таки пора менять историю, а то ты все про Остров да про Остров, которого никто и никогда не видел. И не увидит - нет его. И быть его не может! И вообще, про Океан больше не надо. А что-нибудь такое про...

Про что? Да вот про что? Не так-то это просто - взял и...

А вот...

Да, вот хотя бы про это! Уже который раз тебе одно и то же снится, что ты, словно дикарь, согнувшись в три погибели, бежишь куда-то все, бежишь, тебе кричат: "Наддай! Наддай!" - и ты бежишь, лось впереди. Так! Так...

И Рыжий взял басуну, провел по струнам и сказал:

- Ночь кончилась!..

Нет! Замолчал, подумал. Опять сказал:

- Заканчивалась ночь...

Нет, вновь не так. У диких - дикий ритм. Вот так аккорд, потом вот так. Тогда:

- Заканчивалась длинная, осенняя ночь. Небо на востоке стало понемногу светлеть. Лягаш сказал...

А кто такой Лягаш? Р-ра, подожди! И Рыжий, отложив басуну, встал, заходил по хижине. И долго так ходил, никак не мог собраться с мыслями. Их было много, разных, непонятных - какой-то лес, какие-то нерыки, князь, чужаки, опять этот Лягаш, а вот уже зимой, на льду, ты не один уже, а...

Х-ха! Вот так история! Темна, запутанна, чем кончится, не важно. А важно... Р-ра! Так, значит, как начнем? И Рыжий... или Бэнг... а может, снова Рыжий, поспешно взял басуну, провел по струнам, и начал нараспев, речитативом:

- Ночь кончилась! Я, Рыжий, рык из Глухих Выселок, сейчас вам расскажу всю свою жизнь!