Ведьмино отродье

Да, так оно и есть! Толпа ревела, все кидались, кто куда - это Храп с куропаткой в зубах бежал между рядами, всех расталкивал! За ним, вприпрыжку, Бобка и Скрипач. За ними - стражники.

- Держи! - кричали все. - Дави! - и жались, кто куда, а стража настигала, настигала! И Рыжий...

- Р-ра! - и бросился наперерез! Сбил стражника. Второго! Третьего! И вслед за Скрипачом Бегом! Бегом! Р-ра! Р-ра!..

Бежали долго. Выбились из сил. Залезли под поваленный забор, разделили добычу и съели. Бобка делил. Начал он с Рыжего. Сказал:

- За мысли - это тебе голову. За резвость - лапу. На!

И Рыжий взял и съел в один проглот. Да что такое куропатка? Смех! Да и не в куропатке дело - в дерзости. Вот мы дерзим - и как нам хорошо! И пусть они кричат, визжат и проклинают нас - не слушай их. Кто они? Худшие. А мы кто? Лучшие. Вот то-то же! Так что лежи да отдыхай, ни в чем не сомневайся. Товарищи лежат - и ты, значит, лежи, ушами не стриги, никто вас под забором не найдет. А если и найдет, так тронуть не посмеет, не... как это?.. да я... И задремал. А может быть, и спал...

Храп разбудил:

- Вставай!

Рыжий вскочил. Было легко и весело. Свой, при своих. Ар-р! Р-ра!

- Айда!

Айда, конечно же! Бегом отправились к реке. Там они тоже не скучали бросали в воду палку и с криком плавали за ней, и там, уже в воде, дрались из-за нее, а после плыли к берегу, опять дрались; кто первый ее вынесет, тот выиграл. Два раза первым был Скрипач, три - Храп, а остальные - Рыжий. Потом, когда это наскучило, они подкрались к рыбакам и обкусили им сеть, перевернули лодку и сбежали. Потом... Опомнились - темно! Голодные и мокрые, продрогшие до самых костей, приятели бегом вернулись в терем...

И оказалось, что успели в самый раз! Все были уже в сборе, волновались. Сидели по углам, шептались, ждали. И Рыжий со своими тоже сел. Сидел и, как и все, помалкивал. Ждал, ждал. Все ждали... Но вот дежурный сообщил - князь отошел ко сну, а Лягаша, того и вовсе нет, Лягаш ушел, Брудастый говорит, в Хвостов, к Урвану. Р-ра! Хорошо! Все сразу оживились и пересели к камельку. Раздали миски. Глянули на дверь...

И снова в самый раз! Рвач и Клыкан внесли бурдюк. Шипучее! Из лавки выкрали! Да, не без драки, ар-р. Налили всем. И, перечокавшись, все выпили - за Рвача и Клыкана, конечно. Потом - сразу за этим - выпили сперва отдельно за Клыкана, потом - тоже сразу - отдельно за Рвача. Потом опять за них двоих и за их сегодняшнюю удачу. А после за их удачу в будущем... И уже только после этого как-то сам по себе получился небольшой перерыв заговорили каждый о своем, и все громче и громче. А Рыжий, тот пока помалкивал, ибо не срок еще, не срок! Да и зачем ему было встревать? Вон Храп как ловко говорит - с показом! И, между прочим, про него, про Рыжего. Да-да! Вот это, Рыжий, ты - смотрите все! - за миску, р-раз! А он, хозяин, на тебя! И вы тогда... Ар-р, ар-р! Визг, гогот; лучшие хохочут! Кричат:

- Налить ему! Еще налить!

И ты берешь налитое, идешь по тюфякам и чокаешься с ними - с каждым отдельно, и с каждым лично пьешь, потом еще берешь и наливаешь, и еще. И кровь в тебе кипит, звон в голове, и душит смех, и гордость! Стопы не держат - сел...

А тут Клыкан вскочил, потребовал:

- Частухи!

Бобка манерно выскочил на середину, пошел вприсядку - медленно, а после все быстрей, быстрей - и наконец запел! Все подхватили и затопали, а те, кто похмельней, пустились вслед за Бобкой в пляс. Крик, гогот, пыль столбом! И ты бы выскочил, да стопы не идут. А жаль! Вон веселятся как! Огонь, и тот пустился в пляс!

И вдруг...

Все смолкло! Плясуны застыли! В пороге... стоял князь - насупленный, всклокоченный.

- Так! - мрачно сказал он. - Опять! А я предупреждал! И посему... Рвача - на цепь! Клыкана в яму. А тебя... - князь указал на Бобку и задумался, нахмурился еще сильней. А Бобка...

Он на то и Бобка! Скуля и весь дрожа, подполз к князю на брюхе и заглянул ему в глаза, услужливо чихнул. Все захихикали. Князь тяжело вздохнул, переступил через лежащего, прошел к огню и сел. Ему налили миску, подали. Он взял ее не глядя, не глядя же и выпил. Еще налили. Взял еще. Опорожнил, тяжко вздохнул... и разрешил:

- Валяй.

И вновь все разом ожило! Бобка пошел вприсядку, заорал! А следом Пестрый. И Овчар. Борзой. Друган. Хоп! Хоп! Гуляй, пляши! Что наша жизнь? Ремень! Пройдет зима - и снова на Границу! В бой! В кровь! Ар-р! Ар-р! Князь, не грусти! Ар-р! Тряхни стариной! Й-эх, пузо мое! Косопузо-йо! Пузо, пузо! Косопузо! Косо! Пу! Зо! Йо! Топ! Топ! Перетоп! Все плывет! Все летит! В тарарам! Рам! Тарам!..

И - сон. Под топот, свист, под гиканье. Р-ра! Хорошо! Вольготно! Смело! Во сне опять пришел Вожак; рычал, стращал. А ты ему: "Пр-роваливай!" Вот так! Ты - лучший, друг огня, ты сыт и пьян, ар-ра-ра-ра!

Глава восьмая

СОЛНЦЕВОРОТ

Шли дни, недели. Осень кончилась. Вот уже выпал снег. В Лесу сейчас небось промозгло, мрачно, тихо. По вечерам сородичи, сойдясь под старым обгорелым дубом, сидят и ждут, когда взойдет Луна, чтобы пропеть ей гимн и попросить ее о помощи...