Ведьмино озеро

– Моя бабушка умерла год назад  и оставила мне свою старенькую квартиру. А… и нотариуса у неё отродясь не было, – я резко встала, и стул, на котором я сидела,  мерзко скрипнул по полу.

– Мы с вами про разных бабушек говорим. Александра Петровна – это ваша бабушка по материнской линии, – Константин порывисто вскочил, немного преградив мне дорогу. Какая же я молодец, что решила поговорить в общественном месте, мелькнула в голове мысль.

– Присядьте, прошу вас, выслушайте меня и не ищите подвоха, – с мольбой в голосе попросил собеседник. Я с сомнением посмотрела на мужчину, но решила остаться. В конце концов, я же ничем не рискую.

– Хорошо, только у меня мало времени, – я снова села на стул и уставилась на нотариуса.

– Ваша мама в своё время сама выбрала себе судьбу и, как мы знаем, заплатила за это высокую цену, – меня покоробили его слова. И мужчина, увидев мое выражение лица, выставил руки ладонями вперёд в примирительном жесте.

– Будете говорить гадости про мою семью – пойдёте к черту, – при моих словах нотариус как-то хитро улыбнулся, но кивнул и начал свой рассказ.

– Двадцать лет назад ваша мама должна была выйти замуж за кандидатуру, которую присмотрела для неё ваша бабушка. Но она предпочла жизнь простой смертной и сбежала с вашим отцом. Ваш отец должен был охранять вашу мать, а не соблазнять ее и уж тем более сбегать с ней, сделав ей ребенка с запечатанным даром, – на секунду в глазах мужчины вспыхнул красный огонёк. А я ошарашено уставилась на собеседника.

– Я поняла: вы псих и сбежали из дурдома, – я осторожно встала из-за стола и по дуге пыталась обойти Константина.

– Я не псих! Я ваш Хранитель! Вы многого о себе не знаете! Выслушайте меня до конца, – я отрицательно замотала головой и, пятясь попой вперёд, направилась к выходу.

Мужчина молча провожал меня взглядом, и я, повернувшись к нему спиной,  пулей вылетела из кафе. Взглянула на часы. Матерь божья, я ж опаздываю в цветочный!

До работы я бежала как ветер и заскочила в магазин запыхавшаяся и взмыленная, с красными пятнами на щеках от бега.

– Я думала, ты уже не придёшь, – отозвалась моя коллега и редкостная стерва Маша. Она считала, что меня держат в цветочном магазине зря, и что она вместо меня могла бы собирать букеты и мою зарплату могли бы ей платить.

– Я опоздала на пять минут, – резонно заметила я и холодно посмотрела на коллегу.

– Ну опоздала же, – с превосходством в голосе заметила Маша.

– Что, уже наябедничала? – я тяжело вздохнула. Вот же дрянь завистливая! Точно нажаловалась хозяйке.

– Не наябедничала, а уведомила об опоздании, – ехидство в голосе девушки меня раздражало. – Хозяйка передала, что хочет поговорить с тобой, когда ты придёшь, – у меня по спине побежал холодок от страха и дурного предчувствия. Неужели уволят? Да, это не первое опоздание, так как преподаватели, бывало, задерживали после пар. Им-то все равно, кто и куда  спешит.

Я зашла в служебное помещение и постаралась успокоиться. Хозяйке нравятся мои букеты. Их разбирают всегда самыми первыми, и постоянные клиенты есть, которые только мои букеты и покупают. Я, отогнав от себя тяжелые мысли, взяла в руки служебный телефон и набрала владелице цветочного магазинчика Татьяне Петровне.

– Алло, – я не узнала свой голос, таким он хриплым был.

– О, Женечка, привет. Давно пришла? – хозяйка быстро взяла трубку, и голос был приветливый. Я облегченно выдохнула, может, я зря накрутила себя.

– Минут десять назад, – немного приврала я. – Маша сказала, вы хотели поговорить.

– Да-да. Тут такое дело, – и Татьяна Петровна замялась, подбирая слова. – В общем, я вынуждена тебя уволить. Бизнес идёт плохо. Я закрыла уже одну точку, вынуждена сократить штат работников. На всех точках останется только по одному продавцу. Прости. Я знаю, как тебе нужна эта работа, но ничего сделать не могу, – по голосу хозяйки было слышно, как ей неприятен этот разговор.

– А на полставки? Или на четверг? Я могу работать на выходных, – я быстро придумывала варианты, чтобы хоть как-то сохранить работу.

– Прости, Женечка, мне, правда, очень жаль. Я не могу себе позволить тебе платить, я сама буду выходить на точки, когда девочки будут брать выходные, – я вытерла слезинку, скатившуюся из уголка глаза.

– Да, я понимаю вас. Всем сейчас сложно, кризис, – промямлила я и шмыгнула носом.

– Женя, ты что плачешь? – беспокойство в голосе Татьяны Петровны меня немного отрезвило. У женщины больное сердце, нечего ей нервничать из-за меня. Она и так была добра ко мне и на многие мои промашки закрывала глаза.

– Нет-нет, вам показалось, – я придала бодрости голосу. – Все хорошо. Я уверена,  найду ещё работу.

– Прости меня, девочка. Я там в столе конверт оставила, там зарплата и небольшая премия. В качестве извинений, – я открыла ящик небольшого рабочего столика. Там действительно лежал конверт, и я, взяв его, открыла. Там были деньги по сумме как две мои зарплаты за полный месяц.

– Татьяна Петровна, это слишком много, – я растерялась от такой суммы.

– Бери, Женечка, ты их заслужила! Ещё раз прости меня, – женщина попрощалась и положила трубку.