— Вы уверены? У Вас как с нервами? С сердцем? Всё хорошо?
— Не тратьте моё время. Всё у меня хорошо! Несите пациента.
Я встала поудобнее и раскрыла крылья.
— Демон! Демооон!
С этими словами доктор позорно рванул к выходу из подвала. Отчаянно подёргал ручку двери. Я медленно шла за ним.
— Не демон. Демон остался в столовой. Всего-навсего сирин.
— Изыди тварь!
Доктор рванул мимо меня в другую дверь. В пыточную. И забаррикадировался изнутри.
— Изыди! Я молитву знаю.
— Что Вам понадобилось в пыточной? Открывайте, не заставляйте даму ждать. И так оставили меня голодной на полдня!
— Не дождёшься моей крови, тварь! Я слово знаю! На мне крест есть!
— Откройте сами или я дверь развею.
— Не открою!
Пришлось развеять. Потеряв опору, доктор сначала шатнулся, а потом с визгом умчался и стал метаться по пыточной. Я за ним. Крылья мешали. Быстро не побегаешь. Ещё прищемлю ненароком.
— В прятки будем играть?
Ветеринар забился под дыбу. Я медленно подошла и постучала по ней.
— Ку-ку, доктор. Я Вас нашла. Вылезайте.
— Не вылезу! Вы меня сожрете! Без боя не дамся!
— Вылезайте, я Вам говорю! Вы не в моем вкусе.
Размышления Заразы.
Глава 48
Эрлик.
В пыточную влетел взволнованный Эрлик.
— Госпожа? Вы решили пытать кого-то?
— Посмотри под дыбу. Это доктор, который приехал поправить мне пёрышки, а сам не хочет вылезать.
— Достать?
— Доктор, Вас достать или Вы вылезете сами? Мне просто нужно поправить пару пёрышек. Мой пух растёт в одном месте не в ту сторону. Поможете? Всё равно ведь достану.
— А потом Вы меня сожрёте, да?
— Хотите, поклянусь не обидеть? На крови. И к оплате прибавлю золотой перстень?
— Я так понимаю, вариантов у меня особо нет?
— Никаких.
— Ложитесь на стол. Вина только налейте.
Бочком-бочком мимо орудий пытки я прошла к столу. Легла, вытянувшись во весь рост и свесила раскрытые крылья по бокам. Красиво, должно быть. Чёрные крылья, чёрные волосы свисают, разметавшись прядями, голая спина и чёрные брюки для верховой едзы в обтяжку. Доктор с Эрликом вошли следом.
Сильные руки ветеринара начали ощупывать и мять мои крылья. Неземное блаженство, как же я теперь хорошо понимаю Заразу! Каждая косточка, каждая жилка, каждый миллиметр кожи, всё было размято, растёрто, прощупано сильными и внимательными руками врача. Невольно, когда он приступил ко второму крылу, я сладостно вздохнула, почти застонала, эхом этому звуку раздался глухой вздох варвара. Осмотр, тем временем, продолжился.
— Молодой человек, а Вы не подскажете, где именно чесалось? Это же Ваша птичка? Она при этом не трясла головкой?
— Не трясла я головкой, чешется в основании правого крыла.
— Простите, я как-то не привык, что пациенты разговаривают. Впрочем, так действительно значительно удобнее. Можно мне ещё вина?
— Эрлик, налей ветеринару вина и покажи, где ты меня чесал. Я до туда не достаю, доктор.
— А это ваш муж или, всё-таки, хозяин такого славного животного?
— Я раб госпожи.
— Как интересно. И какое чудное у Вас вино! И вправду вижу поражённый кусочек кожи. Тут ваш цыплячий пух растёт внутрь кожи. Это поправимо. Обезболить? Будет немного больно.
— Я потерплю. Понятия не имею, как на крыле будет действовать Ваше обезболивающее. Вдруг потом не смогу крыло убрать? Засыпать я предпочитаю без них.
— Тогда терпите. А молодой человек пусть вас придержит. А то начнёте ещё кусаться, буянить. У вас, кстати, когти отрасли, прямо на этой моей фразе. Такие любопытные! Чёрненькие! Ну надо же, прямо на глазах отрасли.