Ведьмино счастье (СИ)

Кухня знахаря сверкала первозданной чистотой. Даже к кастрюлям страшно было прикасаться. Я немного побегала между шкафчиками, столами и погребом. Всё-таки тяжело, когда ты хозяйничаешь одна и некому подсказать, где что лежит. Я и так почти полчаса потеряла, разыскивая ведро, тряпку и швабру, а теперь мне ещё предстояли поиски продуктов и всего остального.

Но я справилась и ужин подала ровно к семи часам, красиво сервировав его в небольшой серо-зелёной столовой на втором этаже. На высоких окнах здесь висели светлые портьеры, да и немногочисленная мебель была дорогой и изысканной. Посередине комнаты стоял добротный овальный стол. Вокруг него расположились мягкие стулья с гнутыми ножками.

Слева у стены на небольшом расстоянии друг от друга высились два шкафа-серванта с посудой, а с противоположной стороны стоял комод с вазой для цветов.

Довольно оглядев своё творчество на столе, я принялась ждать. Вот только Мефодий всё не появлялся. Тогда я решила его пригласить. Пригладив волосы и поправив платье, спустилась к лаборатории, где он сидел с тех пор, как мы с ним расстались, и осторожно постучала.

— Да? — отозвался он, и я, приоткрыв дверь, предложила ему пройти в столовую. — Какой ужин?! — повернувшись, неожиданно рыкнул на меня мужчина. Он стоял возле стеллажа с ретортами и колбами, что-то перемешивая в одной из пробирок. Волосы на его голове забавно торчали в разные стороны, словно Мефодия недавно потрясла магическая молния. — Вы что, не видите, что я работаю?! Не заходите ко мне! Идите, убирайтесь!

Если честно, то я не поняла, куда меня отправили. То ли тереть полы, то ли просто пожелали, чтобы я проваливала. А потому я резко захлопнула дверь и в задумчивости на неё уставилась. Пожалуй, если бы я начинала с Мефодия, то Архип показался бы мне душкой. И за что мне это наказание! Но едва я вспомнила, кто у меня последний жених, сразу решила, что рыжий не так уж и плох. Ну подумаешь, слегка нервный, а кто из нас без изъяна!

Накрыв приготовленный ужин чистой салфеткой — захочет, поест — я направилась наводить чистоту в зверинец. На первом этаже под него отдали самое просторное помещение.

— Бедненькие, — прошептала я двум кроликам, что сидели прижав уши. Лопоухие, почуяв мою природную суть, сразу потянулись к моим рукам. Я оглядела клетки, кого здесь только не было! В углу бегала лисица, вдоль стен сновали хорьки, забавные еноты спали, прижавшись друг к другу, толстые барсуки что-то жевали, ёжики замерли, словно неживые игрушки, про мышей и крыс я вообще молчу! — Зачем ему столько? — поинтересовалась сама у себя, не ожидая ответа.

— Дык опыты ставит, — раздался за спиной зычный голос, от неожиданности я вздрогнула и, развернувшись, увидела подходящего ко мне пожилого, но ещё крепкого мужчину. — Я Гаврила, — представился он, на добродушном, слегка рябом лице с пышными усами и жиденькой бородкой выделялся крупный круглый нос. Голубые глаза придирчиво осмотрели меня. — Никак новенькая? — поинтересовался он. — Служанка?

— Да. Я Ульяна, — представилась я. — А вы давно здесь работаете?

— Да почитай, годков пять будет. Это ваша братия здесь долго не задерживается по причине тонкой душевной организации: то крикнуть на вас нельзя, то обзывать не полагается. А я старый вояка, мне всё нипочём. Вот кухарка недавно ушла, вот это жалко. Знаешь, какие баба пироги пекла?! Закачаешься. А ты не умеешь?

— Нет, — улыбнулась ему, — не пробовала. Гаврила, а сказали, что у вас выходной?

— А… — махнул он рукой. — Надоело кровать продавливать, решил на работу пойти. А что ещё дома делать! Я один-одинёшенек живу, словно пугало в огороде. Ворон вокруг много, а подлетать боятся, — он вздохнул и почесал затылок.

— А вы, случаем, не знаете, зверюшки часто от опытов болеют?

— Ты смотри не сболтни мастеру Мефодию про это, а то серчать начнёт. И к зверью лучше не подходи, а то потом жалко будет.

— Что, так сильно болеют?!

— Так и помирали, бывало, особенно мыши и крысы. Но знахарь говорит, что пусть лучше они, чем люди. Вот как-то так, — он покачал седой головой. — Да ты не переживай, я их сам кормить и клетки чистить буду. Ты порядок здесь наведи и иди.

Я быстро прибралась, после чего кивнула мужчине и вышла. На душе остался неприятный осадок. Руки до сих пор ощущали тепло мягких пушистых шкурок. Не нравилось мне всё это! К тому времени, когда этот бесконечный день подошёл к концу, я едва передвигала ноги. Прихватив с кухни лакомство для своего фамильяра, я поднялась в своё временное пристанище.

— Биб, — окликнула хорька, который, растянувшись на кровати, изображал бездыханное тело, — ты как?

— Умер, — еле слышно проверещал он. — С голоду.

— Оживай, я тебе мяса принесла.

— Вот с этого и надо было начинать, — тут же подскочил негодник, распетушив свой хвост, — а то «как ты, как ты», — передразнил он меня. — Как может чувствовать себя голодный маленький хорёк?! Только бедным и несчастным.

— Бедные и несчастные — это те, что закрыты внизу в клетках. А ты вполне себе хорошо живёшь.