Ведьмино семя

Пройдя весь путь, он остановился всего на секунду, прежде чем войти в Еву почти полностью. Крепко схватил ее за бедра и использовал их, чтобы снова войти в нее с еще большей силой. Он сделал четыре или пять толчков, чтобы найти свой ритм, но как только все получалось правильно, он каждый раз попадал в точку.

Больше Ева не кричала. Она издавала хриплые вскрики каждый раз, когда парень входил в нее. Он воспринял их, как поощрение двигаться интенсивнее и жестче. Вскоре негромкие крики превратились в нечто, граничащее с воплями. Она уже не могла петь. И не запоет никогда. Она каркала.

Сама не осознавая, что произошло, лодыжками Ева обвились вокруг его шеи, а бедра оторвала от стола. Ее возбуждение росло, движения становились все жестче, пока она не впилась ногтями в мягкую плоть, и ее захлестнули красочные волны.

Ева ощутила себя свободной и засмеялась, как умалишенная. Когда Арнольд кончал в нее, она выкачивала из него магические силы. Наполнялась ими. Она больше не отдавала. Каждый его толчок, каждая капля семенной жидкости оказывали лечащее воздействие на израненное тело.

Арнольд упал на нее изможденный и истощенный без сил.

В крови, в ранах, с заплывшим лицом, Ева трогала свое новое тело и не узнавала. Она встала на дрожащие ноги, пошатываясь, взяла первое из одежды, что подвернулось под руку. Пиджак Арнольда. Одела его на себя, и, шагая по красным пятнам крови босиком, достигла выхода из кабинета. Ей все время от чего-то было смешно. Может от того, что по внутренней стороне бедра текла ее кровь, смешанная с мужским семенем и ее смазкой. Та капала крошеными каплями, расчерчивая ее дальнейший путь. Она обернулась.

— Спасибо вам, мистер Норд, — неразборчиво произнесла она, хихикая не понятно чему.

— О, пожалуйста, — выговорил он, устало выключая свет одной рукой и ощупывая самого себя другой, ему явно хотелось полежать в темноте. — Зовите меня, Ард.

Глава 30

Год спустя…

В допросной для дачи свидетельских показаний стоял полумрак. Слабый красный свет использовали для раздражения нервной системы. Он был всем хорош в работе полицейских, кроме одного, при нем практически ничего не было видно за двухсторонним зеркалом. А камеры наблюдения в нем не могли снять четкое изображение, отражая в фокусах линз расплывчатые непонятные пятна. И Арнольда он весьма устраивало, потому что когда он закрыл глаза и языком жадно врезался в сладкую обнаженную киску Евы, та застонала в голос от подступающих волн удовольствия. Для него стон служил прекрасным указанием на то, что они оба были на верном пути.

— Давай же, говори…

Он жестко двигал языком вверх вниз, лаская ее. И Ева жалобно хныкала. Затем Арнольд прервал осмотр внизу и подвергал жаркому обследованию ее соблазнительный ротик.

— Скажи мне, откуда у тебя такие деньги? Или я обещаю, что мне снова придется устроить тебе допрос с раздеванием.

После ее перерождения в офисе «ФармоНью», Ева стала черной ведьмой. Пиразин сделал из нее проститутку, которой она не была от рождения. Токсин сам по себе рождал неконтролируемую похоть, приводящую со временем к безумию. Особенно у редких белых ведьм. К счастью, перерождение подарило ей иммунитет. К несчастью, не убрало побочные эффекты. Плевать, что они не этические, все равно, что лишали памяти и ослабляли дух ведьмы. Все лучше, чем умирать. Потому-то Ева и не вернулась домой. Ведьма забыла кто она. Скоро она осела на улице Красных метел. Переехала в пустующую квартиру Тони. И Арнольд использовал ее, как своего шпиона.

Ева обычно все рассказывала и без большого давления. За год они много раз пересекались. Первым воспоминанием о нем у Евы естественно был офис, в котором они так странно пообщались, что у нее до сих пор покалывало и дергало киску. Но последующие встречи были иными. Эта была страсть с первого взгляда и Ева до сих пор не могла объяснить, почему в душе испытывает к этому ненормальному копу неконтролируемое мощное вожделение. Конечно, он был по-ведьмовски сексуален, слишком силен, чрезмерно внушителен, чтобы она захотела и смогла оказать требуемое сопротивление. Но ей не хотелось ему долго сопротивляться. Этому мужчине она хотела подчиняться, даже не смотря на то, что он враг. Он коп, полицейский, мудила, а она шлюха под сутенером. И хотя Норд всегда великолепен, она слишком сильно боялась гнева Хабиба Пусмена, своего нового босса, чтобы в этот раз произнести хоть слово. Однако обычно, как Ева не пыталась ему сопротивляться, Норд имел над ней магическую власть. Он просто никогда не сдавался. И, чтобы она не предпринимала, как не жаловалась и не писала заявлений о том, что его методы допросов противоречат правилам, ничего ему не делалось. Арнольд рано или поздно добивался требуемых показаний и правдивых слов.