Ведьминские сладости

— Что ж, вы правы, лэр Грэнвилл, я не просто так к вам с визитом. Вопрос у меня есть небольшой. На днях за вашей подписью приходило распоряжение о проверке кондитерской лавки «Сладости для радости». Ею владеет ведьма, бывшая адептка Имперской академии. При повторном обыске я ничего не нашел у нее. При первичном — крохотный флакон противоревматического зелья. Понятное дело, что оно не нее. Купила, наверное, для кого-то, а талон выбросила по пути в лавку. Других правонарушений мной за Грэхем замечено не было, — я старался говорить ровно, безэмоционально, чтобы не выдать свою заинтересованность. — Чем она заслужила столько внимания? Возможно, в Управление поступила на Грэхем какая-то важная информация и мне следует об этом знать? Тогда я возьму ее в разработку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Это ты о той ведьме, которая работает у тебя домработницей по вечерам? — спросил начальник с хитрой улыбкой на губах и смешинкой в глазах.

— Откуда?.. — немного растерянно протянул я.

Лэр Грэнвилл рассмеялся.

— Сорока на хвосте принесла. Неужели думал, что я отправлю тебя в захолустье, кишащее злобными ведьмами и магами, и оставлю без присмотра?

«Кишащее злобными ведьмами и магами? — удивленно повторил в мыслях за начальником. — Разве так можно сказать о городе, в котором с трудом наберется два десятка людей, наделенных магическими силами?» Тем не менее в ответ невозмутимо произнес:

— Я держу при себе Грэхем, поскольку так легче наблюдать за ней.

— Я так и подумал, — повел начальник плечом. — Мне известно о твоем беспристрастном обыске. Доложили во всех красках, поэтому к тебе у меня претензий нет, Линар. Ты сделал все по протоколу. И свой вопрос тебе следует задать не мне, а Верховному ордену магов. Именно оттуда пришло указание.

— За подписью лэра Фокса? — осторожно поинтересовался я.

— Подобные сведения я раскрывать не вправе. Однако могу заметить, что происходит нечто странное. На следующий день после повторного обыска лавки пришло новое подобное указание. Я сослался на происшествие в твоем доме.

— И?..

— Пока тишина, — развел он руками. — Но если поступит очередной приказ, я сразу же тебе сообщу.

Его слова стали для меня сигналом, что пора уходить. Я поднялся с кресла и протянул хозяину кабинета руку для пожатия.

— Большое спасибо, лэр Грэнвилл. В первую очередь за доверие.

Оказавшись в коридоре, я порывался отправиться к самому Даниэлю Фоксу. Может, ему что-нибудь известно об этих загадочных указаниях из Верховного ордена магов. Но глянул на часы и понял, что поездку придется перенести на следующие выходные. Половина первого! Как все успеть до вечера?..

Домой я вошел без четверти три, уставший, голодный и даже немного злой. Откуда, интересно, мои сестры черпают силы и берут терпение на многочасовые походы по лавкам? Меня хватило всего на три столичных магазинчика. При этом уже из второго я выходил с зарождающейся головной болью от стрекота и пристального внимания юных особ. Тем не менее купил все, что планировал. Может, даже немного больше.

Отец к тому часу уже вернулся из императорского дворца и работал у себя в кабинете. Я заглянул к нему, как только убедился, что все коробки и пакеты были доставлены ко мне в комнату.

— На мое имя ничего не приходило?

— Ждешь от кого-то письма? — папа оторвался от бумаг и впился в меня проницательным взглядом.

— И да, и нет, — с тяжелым вздохом я опустился на стул.

Письмо от Этель или от моего помощника означало бы, что в Шеффилде вновь бесчинствует зло и многим его жителям угрожает опасность. Отсутствие вестей — тишину и покой. Тогда почему так тревожно на сердце? Вдруг они по какой-то причине не могут отправить сообщение или пытаются справиться с трудностями своими силами, не желая меня беспокоить?

Сидеть в неведении и задаваться вопросом, все ли там в порядке, было мучительно сложно. Я боялся, что тем временем как прохлаждаюсь здесь, шеффилдцам, в частности ведьмочке, требовалась моя помощь.

Внезапно ко мне пришло понимание, что в родном городе меня больше ничего не держало. А еще я осознал, что хочу увидеть Этель. Какое странное и нестерпимое желание! Мы ведь буквально вчера разговаривали!

— Строишь план побега? — проникновенно спросил отец, наблюдавший за мной все это время.

— Как догадался?

— У тебя на лице это написано. Окончательно все решил? — хмуро спросил он, постукивая грифелем по столу, а после моего кивка продолжил: — Что ж, тогда иди собирайся. Ринель я возьму на себя. Скажу, что тебе пришло срочное сообщение из Шеффилда с просьбой о помощи. В противном случае ссоры вам не избежать.

— Спасибо, папа!

— Надеюсь, я не помогаю единственному сыну и своему наследнику совершить самую большую глупость в его жизни.

На сборы и погрузку багажа мне хватило десяти минут. Еще столько же ушло на прощание с сестрами и мамой, которая то и дело прикладывала к глазам платочек. Она словно прощалась со мной на долгие месяцы. Успокоить ее не помогали даже обещания, что через неделю мы обязательно увидимся.