Ведьмины камни (СИ)

– Но Ингвар струсил! Он отказался от войны, лишь бы получить этот жалкий выкуп! Он не надеялся на свою удачу! Печенеги порвали с ним и ушли, прихватив с собой его жену-болгарку. И как знать, не попробуют ли они явиться сюда, к Кёнугарду… Здесь ведь еще есть что взять?

При этих словах Мистина, при всем самообладании, слегка переменился в лице. Эскиль заметил это, но понял неправильно. Он не мог знать того, о чем в последний час догадался Хельги Красный: что мирное предложение от Романа для Мистины не стало неожиданностью, что по существу он принял это предложение еще прошлой зимой, за полгода до второго похода на юг. Об этом предложении тогда не знал даже Ингвар, а знали только Мистина, Эльга и болгарский царевич Боян, послуживший посредником между владыками русов и Романом цесарем. Мистина, сам с шестилетнего возраста росший в дружине, прекрасно понимал цену своего выбора, понимал, чего он лишает все войско. Но он понимал и то, ради чего это делает.

– Так мы о чем? – прохрипел Велейв. – Или Ингвар дает нам клятвы – или мы идем дальше, на Кёнугард. Вы хотите нам помешать, – он взглянул на Кари и вышгородцев, – ну, попробуйте. Вас меньше. Или нас не меньше, это уж верно. Мы будем биться, как эйнхерии, и лучше все погибнем и уйдем к Одину, но больше не будем служить такому жалкому конунгу.

– А если мы его разобьем… – Эскиль снова взглянул Мистине в глаза, – он не удержит ни свой престол, ни здешнюю жену!

Взгляд Мистины стал жестким, ноздри слегка дрогнули. Однако голос его прозвучал спокойно.

– Знаешь, Тень… видал я карлов и покрупнее тебя.

Несмотря на общее напряжение, со стороны вышгородцев и киян послышались сдержанные смешки. Впечатление от угрожающей речи растаяло.

– Я не буду перечислять вам наши силы, – продолжал Мистина, – придет время – сами увидите. Кроме большой дружины, у нас еще есть кияне, и там люди не менее опытные, чем вы. Если же остатки ваши попытаются бежать обратно на север, то близ Любеча вас будет ждать Ведослав…

– Да он даже нос свой из норы не посмел высунуть…

– Потому что ему этого не приказывали. Теперь же к нему давно отправлены люди, он знает, что ему делать, когда он снова вас увидит. Но главное, что вам нужно понять. – Мистина слегка подался к Эскилю, опираясь о стол. – Даже если вас будет не семь сотен, а семь тысяч – вы не соперники конунгу. Среди вас нет ни одного человека королевской крови. Я-то вас всех знаю. И ты, Тень, не рассказывай про твою бабку, которая якобы грела в постели замерзшего в лесу Хроальда сына Рагнара. Королевскую удачу так не передают. Она достается только сыну знатной матери, взятой «даром и словом»[34].

– Сам Рагнар Меховые Штаны доказал, что у человека может быть своя собственная удача! – негромко возразил Эскиль: отстаивать честь своей бабки у него возможности не было. – Хникар говорил:

Слава от предков
Мужей не украсит,
Как та, что добыта
Доблестью ратной.

– У Ингвара конунга есть и родовая удача, и своя собственная. Только благодаря ей мы с вами так хорошо погуляли в Вифинии. Выжили при Гераклее. Мы ушли в море и унесли добычу – сначала от тагмы Варды Фоки, а потом от хеландий с «морским огнем», которые ждали нас в проливе. Мы были верны конунгу, и его удача была с нами.

– Что-то он сам в нее мало верил, когда соглашался на тот позорный мир! – прохрипел Велейв.

– Ингвар конунг получил возможности достичь славы гораздо большей, чем еще одна-две выигранных битвы. Просто вам этого не понять – вы же по уму карлы. Вам бы только взять добычу и потом хвалиться на пирах, сколько девок вы где-то за морем перепортили, пока не проживете все и не проиграете в кости.

– Мы будем биться за нашу честь! И пусть мы все погибнем – пусть-как Ингвар потом найдет желающих служить ему, если он так подло обходится с достойными и храбрыми людьми!

– Эскиль! – мягко, почти дружески обратился к нему Мистина. – И ты знаешь, и я знаю: твои люди ослаблены плохой пищей и долгим зимним переходом. Сам твой товарищ, – он показал на Велейва, – сидит в жару и вот-вот свалится с ног. Сколько таких у вас в войске? Не лучше ли вам оставить это безумие и мирно вернуться назад? Конунг пришлет вам припасов, я об этом позабочусь. Мне не хотелось бы убивать людей, с которыми в одном строю мы стояли против катафрактов под Гераклеей, но если ты не оставишь мне другого выхода… Ты меня знаешь.

Эскиль помолчал, бросил несколько взглядов на вышгородцев.

– Давай обменяемся парой слов наедине.

– Я доверяю моим людям.

– Телохранителей можешь оставить. Я буду один. Даже меч отдам, если хочешь.

– Я не боюсь тебя, Тень, – уже совсем с дружеской мягкостью сказал Мистина. – Но у наших переговоров должны быть свидетели.

– Мне нечего терять и нечего бояться, – спокойно ответил Эскиль, тихо, в упор глядя на Мистину, как будто они были здесь только вдвоем. – А вот тебе – есть.