Ведьмины косы (СИ)

— Отныне в мои покои будут вхожи лишь те, кого пригласил я лично. И Анна. Ей я предоставляю абсолютный пропуск во все уголки дворца и разрешение применять любую магию, — он указал охраннику на Арету и добавил: — Её слово приравнивается к моему.

Последняя фраза явно была лишней и компрометирующей.

Человек в форме мазнул по Арете скользким взглядом.

— Отлично! Была одна мишень, а теперь целых две! — с нотками сарказма высказалась она, когда начальник стражи ушёл. — Ричард, нерационально выставлять меня напоказ.

— Да брось, скоро и так все узнают, — он улыбнулся и раскрыл свою ладонь в бессловесной просьбе, чтобы Анна вложила в неё свою руку.

Ведьма не стала упрямиться.

— Я так понимаю, это попытка задержать меня при дворце? — усмехнулась она, разгадав его хитрость.

— Ну, ты же не желаешь смерти своему королю? Тебе не всё равно. Иначе ты бы не пришла.

— Тебе не стоило ставить меня наравне с собой. Я не собиралась уходить, пока ты не укрепишь свои позиции.

— Спасибо. Я навечно твой должник, — он поёрзал на постели и невольно поморщился от боли.

— Вижу, к тебе возвращается чувствительность, — сменила она тему. — Это хорошо. Готов к следующему этапу исцеления?

— Всегда готов, — несмотря на слабость, он держался молодцом.

Арета снова сняла повязку, которой была прикрыта рана. Ричард посмотрел и скривился. Рана от пульсара — зрелище не для слабонервных.

— Выглядит чудовищно, понимаю, — пояснила ведьма. — Но не всё так страшно, как кажется. Худшее позади. Я начала заживлять глубинные слои и буду двигаться выше и выше. Тогда в брюшной полости не будет воспаления, а шрам, если и останется, то незаметный, — она говорила неторопливо, успокаивающе, а от её исцеляющей энергии шло тепло.

— Щекотно, — признался он. Ощущения были приятными и воздушными, как пушинка.

— Терпи! — строгое.

Ричард снова разулыбался и уставился в навес над кроватью. Он готов терпеть это хоть всю жизнь. Ему ещё никогда не было так хорошо, даже несмотря на то, что в его жизни всё очень и очень плохо. Такой вот парадокс.

К конце сеанса Арета почувствовала зверский голод. Ричард дремал с блаженным выражением на лице, и будить его совершенно не хотелось. Сон исцеляет.

Только она встала, чтобы отправиться на поиски провианта, как король открыл глаза.

— Нет, не уходи…

— Увы, мы не можем безвылазно сидеть в твоей спальне, — покачала она головой. — Я за едой.

— Можем вызвать прислугу.

— В приготовленной специально для короля еде может быть яд. Куда надёжнее самим раздобыть что-нибудь.

— Я с тобой, — он удивительно бодро сел и опустил ноги на пол. — Мне только переодеться. Не хочу, чтобы меня считали больным.

Арета открыла рот, чтобы возразить, но Ричард опередил:

— Не спорь!

Одевался он долго. Струп размером в половину живота болел и чесался. Твёрдая кровяная корочка трескалась каждый раз, когда Ричард сгибался-разгибался, протягивал и поднимал руки.

В конце концов, кровь проступила через свежую повязку и запачкала белую, с мучениями надетую рубашку.

— Анна? Ты не могла бы мне помочь?

В итоге Ричард, бледный, как снеговик, всё же покинул свои покои в сопровождении ведьмы, но при этом их скрывал полог отвлечения. Всё-таки лучше не светиться лишний раз перед людьми. Враг не упустит возможности напасть на слабого противника.

— Мы идём на кухню? — поинтересовалась Арета.

— Да, но не совсем, — лукаво улыбнулся Ричард.

— Это сюрприз?

— Что-то вроде того, — снова уклончивый ответ. — Будучи ребёнком, я любил исследовать неизвестное и как будущий король завоёвывать новые территории. Весь дворец стоял на ушах из-за войн, которые я устраивал с придворными мальчишками. Чтобы доказать своё лидерство, я брал в осаду библиотеку, курятник и, конечно же, кухню. Но главным моим завоеванием стало крыло прислуги.

— И сейчас мы идём облагать налогами твои честно завоёванные в детстве территории.

— Схватываешь налету! — похвалил он.

* * *

В небольшой, по сравнению с королевской, кухоньке исходила манящим ароматом только что вынутая из печи сковорода с куриными крылышками.

— А вот и наш оброк, — сказал Ричард и сглотнул.

Рядом со сковородой стоял сотейник с гречей, тарелка с печёночными котлетами и хлебница, но двое непрошенных гостей, не сговариваясь, смотрели только на крылышки.

На кухне было пусто, но в соседнем закутке громко переговаривались две женщины.

— Пойду сообщу, что крылышки пойдут на благо страны, — сказала Арета и ушла туда, откуда доносились голоса. Вскоре она вернулась и по-хозяйски поставила сковороду на маленький кухонный столик, рассчитанный на две персоны. — Ну всё, теперь можем смело есть. Курица наша.

— Они вот так просто взяли и разрешили всё это съесть?

— Нет.

— Что ты им пообещала?

— Ничего. Просто вылечила прачке Луизе спину, а поварихе Берте зарастила загноившийся порез на пальце. Они сказали, что мы можем съесть всё, что найдём, и нам не будут мешать.

Приправленные чесноком и солью крылышки, запечённые в печи, изумительно пахли, а нежное мясо таяло во рту.

Ричард ел руками, время от времени блаженно прикрывая глаза и совершенно не по-королевски постанывая от удовольствия.