Ведьмины круги

Почему-то Нина Ивановна напомнила мне бабушку, хоть были они не похожи ни внешне, ни судьбой. Ушел я от нее и все раздумывал, как бездарно провел последнее время. Люди живут, борются за жизнь наперекор всему, и, наверное, это главное, что нужно уважать в человеке. А мне надо срочно принимать решение и кончать бессмысленную, бесполезную жизнь.

…Утром я свистнул Динке и отправился на вокзал за билетом. Надо отрезать пути отступления, тогда, хочешь не хочешь, придется решить все вопросы.

От центра я пошел пешком через городской парк. Сирень давно отцвела и топорщилась ржавыми, налитыми семенем гроздьями. Нет, о прошлом я не хотел вспоминать. На ходу время от времени поглаживал Динку и думал о Юре. Должно быть, он не такой, каким я его представлял, лучше и интереснее. Потом я думал о Москве и так дошел до массивного здания педагогического института, у дверей которого оживленно беседовали новоиспеченные абитуриенты. Мне захотелось войти в институт, я похлопал Динку по спине и велел:

– Сиди тут!

По обе стороны темноватого вестибюля тянулись коридоры, там были расставлены столы с табличками: «Физфак», «Отделение графики» и т. д. Здесь сдавали документы. И вдруг навстречу мне Ленка Маркова из старой школы. Мы долго трясли друг другу руки и улыбались. Она решила, что я тоже хочу отдать документы.

– Куда же ты поступаешь? – спросила она.

– Черт его знает куда! – весело ответил я.

– А я тебя вспоминала.

– Я тебя тоже. Ты меня ужасно озадачила своим высказыванием про душу отличника, где царит кладбищенский покой.

Ленка очень удивилась, она забыла про это, а когда я растолковал – засмеялась:

– Не знаю, к чему бы я так сказала.

– Ты неприязненно ко мне относилась?

– Ты что! – возмутилась она. – Я даже была в тебя влюблена. Но ты, конечно, был для меня недосягаем. Может быть, таким образом я хотела заговорить с тобой? – Она снова засмеялась и тут же посерьезнела.

В разговоре одна бровь у Ленки поднималась выше другой, и лицо при этом становилось лукавым. При малейшей улыбке на щеках играли ямочки. Никогда не замечал, какое у нее живое лицо и приятная манера разговаривать.

Ленка сказала, что поступает в педагогический на заочное и идет работать в нашу школу.

– Она тебе не обрыдла за десять лет? – поинтересовался я.

– Она мне не очень нравится. Но теперь и от меня будет кое-что зависеть. Я хочу, чтобы ребята любили школу. Можно же учить совсем не так, как нас учили, есть совсем другие учителя и методы работы. Иди в педагогический. Это же здорово – мужчина-учитель! В школах засилье баб, а это не меньшая ненормальность, чем раздельное обучение. Ты ведь биологией увлекался?

Сопротивляться ее напору и вдохновению было бесполезно. Я посмеивался, а она тащила меня за руку к столу биофака, только не могла оторвать от пола. И вдруг в конце коридора, у окна, я увидел девушку в красной кофточке. Она сдавала документы. Я не мог разглядеть ее, но шестым чувством ее узнал: светилась она вдалеке, как красная ягодка. И тут я позволил сдвинуть себя с места и отвести к столу, где над амбарной книгой сидела девушка, а за ее плечом маячил седой представительный старик.

– Хотите поступать, молодые люди? – спросил он.

– Это он хочет, – ответила за меня Ленка.

– А что привело вас на биофак? Давно ли намерены стать учителем? – поинтересовался старик.

– Она меня привела, – сказал я, показывая на Ленку. – А учителем до сегодняшнего дня не думал становиться.

Хотел пошутить, но шутка явно не получилась. Старик вскинул голову и задумался. От глаз у него шли тоненькие складочки-морщинки, и казалось, он близорук и щурится, вглядываясь далеко вперед.

– А что же такое случилось сегодня, позвольте узнать? Почему изменились ваши планы?

– Меня вообще-то интересует биология, а не педагогика.

Краем глаза я следил за красным пятнышком в конце коридора, держал в поле зрения. И вдруг подумал: «А почему бы не поступить в педагогический?..» В это время красная кофточка отделилась от стола и пошла в нашу сторону, а я внезапно и неожиданно горячо заговорил:

– Но у меня есть ребята. Мальчишки. Мне интересно с ними. (Красная кофточка приближалась, я уже видел ее лицо с блестящими кудряшками.) Только у меня есть сомнения: вдруг из меня не получится учитель и я не стану работать в школе? Я ведь могу и другую работу найти с дипломом биофака. Честно ли это?

Старик сказал, что ценит мою совестливость, а в это время Марьяна прошла совсем рядом и направилась к выходу. Тут я сообщил старику, что уроки биологии в школе меня совсем не удовлетворяют, а можно сделать их иными, главное же – научить ребят любить и знать природу.

– Пестики, тычинки… А на уроках дохнут мухи, – задумчиво продолжил старик, снова вскинув голову, словно бы, прищурившись, взглянул в будущее. – А между прочим, учиться у нас очень интересно. На кафедре ведется серьезная научная работа, есть ДОП – дружина охраны природы, и люди там работают прекрасные. Я вас не уговариваю. Подумайте.

– Я подумаю, – пообещал я, старик был мне очень симпатичен.