Ведьмины приключения, или Как Сита охотилась на директора

— Лежи, я еще не закончил, — строго проговорил коварный Роман моего романа и, закусив губу, продолжил возиться с моей конечностью.

А мне стало стыдно! Вот так, вроде ничего не сделала, а стыдно было жутко. Я же теперь все время буду эти прикосновения вспоминать и свою дурную реакцию на них. Лучше бы в конференц-зале меня оставил, сама бы до комнаты доползла. Только дразнит постоянно.

— Ну вот и все. — Мою ногу переложили на диван и встали, собирая в аптечку то, что не понадобилось. — Тебе обед сюда принести или в столовую проводить? — невозмутимо спросил директор.

— В столовую! И я сама дойду, — ответила, вскакивая.

Роман поддержал, чтобы не упала, и, указывая на больную ногу, поинтересовался:

— И как ты себе это представляешь?

М-да, пальцы, половина ступни и щиколотка были перетянуты эластичным бинтом. Но это еще не главная проблема, онемение не прошло, и я не чувствовала ступню. А ходить ногой, которую не чувствую, я не умею.

Меня опять взяли на руки и понесли. Ладно, пусть донесет до столовой, а там кого-нибудь попрошу помочь дойти до общаги.

Меня принесли в столовую и усадили за стол. Вот только столовая была личная директорская, в его квартире!

— А как же столовая? — спросила, глупо «бякая» ресничками.

— А это, по-твоему, что? — улыбнулся Ромочка и вышел.

Вернулся через минуту и водрузил передо мной поднос с едой. И не какой-нибудь там столовской, а как в ресторане. Все красиво оформлено и на красивой посуде. И запах умопомрачительный.

Буркнула «спасибо» и приступила к поглощению кулинарного шедевра, состоящего из бифштекса, гарнира и салата из мелкорубленых овощей. И все это «безобразие» было полито каким-то очень аппетитно пахнущим соусом. А в сторонке ждали капучино и круассаны. Вот кто ему здесь такое готовит, а? Точно не тетя Маруся из столовой!

Директор теперь и моего желудка дождался, когда я начну есть, и опять вышел. Вернулся с точно таким же подносом, уселся напротив меня и тоже приступил к обеду.

Мы всего два дня знакомы, а уже спали на одном диване, несколько раз поругались и вот обедаем вместе. То ли еще будет! Дальше я ела со счастливой улыбкой на губах… до тех пор, пока в столовую ни приперся Руслан.

— Ромка, у тебя совесть есть? — сразу накинулся на брата. — Здесь же Лизок, а ты!

— Так, подожди, я не понял. Что я успел натворить, пока меня не было? — невозмутимо поинтересовался Роман.

— Не знаю, что вы там творили, но моя дочь покраснела и убежала на улицу! — возмущенно заявил Руслан Любомирович.

И мы с директором тоже покраснели. Ничего же постыдного не делали, а покраснели, уткнулись в тарелки и молчим.

Тишину нарушил тихий, но очень недовольный голос Романа:

— Поговори со своей дочерью, или она у меня будет в шлеме из фольги жить.

Руслан уселся за стол, сложил руки на груди и неожиданно весело проговорил:

— Так это не поможет. Проще тебе колпак из фольги надеть. — И снова серьезным тоном: — Или еще кое-что опечатать, чтобы и отсюда сбегать не пришлось.

— Руслан! — рыкнул директор.

— А разве я не прав? — Руслан приподнял бровь, от чего появилось еще больше сходства с младшим братом.

— Не прав. Сейчас все совсем не так. И давай закроем эту тему, — напряженно ответил Роман, выразительно поглядывая на обратившуюся в одно большое ухо меня.

— Не так, говоришь, — задумчиво проговорил Руслан. — А может, Лизок и права. Чем черт не шутит. — И внимательно так на меня посмотрел.

— Руслан, ты б сходил, Лизу домой позвал, что ли, — предложил Роман.

— Да-да, пойду я, погуляю, — ответил престранный родственник моего директора и вышел, бормоча что-то себе под нос.

— Что это с ним? — спросила у вернувшегося к еде Ромочки.

— Не обращай внимания. Кушай. Может, еще чего-нибудь хочешь? — заботливо осведомился Любомирович.

«Тебя я хочу! Всего и безраздельно!» — вопило мое сердце.

Я же только вежливо улыбнулась и тихо ответила:

— Спасибо, больше ничего не нужно.

Больше мы не разговаривали. После обеда Роман Любомирович унес подносы с посудой, вернулся, взял меня на руки и понес вглубь квартиры.

— А вы куда? Мне в общежитие нужно, — начала несмело возмущаться.

— Пока побудешь у меня. Когда фельдшер вернется, если захочешь — переберешься в медпункт. Но одной тебе оставаться сейчас нельзя. И не вздумай пытаться наступать на больную ногу, только хуже сделаешь. Я, конечно, не рентген, но ты, кажется, первую фалангу раздробила, а вторую из сустава выбила, но я вправил. Это как же надо было дверь пнуть, чтобы так пострадать? — рассуждал директор, внося меня в просторную, оформленную в бежево-бордовых тонах комнату и опуская на большую, застеленную темно-бордовым покрывалом кровать. В тот момент, когда он меня укладывал, наши глаза встретились, и мы замерли, как в той мыльной опере. Только искры в разные стороны не летели, но дыхание задержали оба. Я лежу на покрывале, он склоняется надо мной и обнимает, потому что как держал на руках, так их и не убрал. Вот хоть сейчас фотографируй и на обложку любовного романа.

— Отдыхай, — хрипло проговорил мужчина моего личного романа и неохотно убрал руки.