Ведьмины сказки

Но… вороны долго не живут и этот пустынный красавчик в том числе. Хоть и прожил больше положенного, дотянув до сорока лет, тоже издох. Возможно, если бы он так не противился смерти и прожил всего лишь отсчитанные ему пятнадцать, не дав своему хозяину настолько привязаться к себе было бы проще и тому свыкнуться с мыслью, а так…

Ворона торжественно похоронили, причем в заранее отведенном месте уже готового склепа для будущего захоронения главного молоховского прихлебателя. Сам же «прихлебатель» заказал себе эбонитовую копию старого друга, которую таскал потом с собой везде, цепляя на плечо, выходя на поиски нового кандидата в жертвы.

Таскание это ни к чему хорошему не привело. Негативную энергию от бывшего вороновладельца статуэтка в себя так накачала, что потом, даже после смерти живого источника фонил этот эгрегор темными эманациями дальше некуда.

Нет, первое время он тихо — мирно, как и положено собственности погребенной вместе с владельцем, в своем склепе. Правда, потом всех этих молохопоклонников разогнал царь Йошиягу при помощи своей армии. Территорию, пропитанную горем, слезами и кровью признали не пригодной для проживания. Долину сделали свалкой для мусора, трупов животных и тел казненных преступников, где и то, и другое сжигали, добавляя серы для поддержания огня. Так что огонь горел там постоянно и запашок был соответствующий.

Отсюда и пошли рассказы о геене огненной, серой воняющей, в которой гореть будут ну очень сильно согрешившие.

Но вернемся к нашим баранам, то есть воронам.

Дальше было еще хуже. Местечко стало еще то. Как раз подходящее, для отбросов общества. И да, многим из них сразу захотелось проверить, а вдруг в склепах что‑то плохо лежит. Вот и посмотрели. Результатом одного такого «осмотра» оказалась эта самая эбонитовая статуэтка.

Счастья она мало кому принесла, особенно своим постоянным владельцам. С ее — то багажом негатива. А уж учитывая какую славу создал всему вороньему роду ее живой прототип…

Чего только народ не напридумывал. Полетел ворон влево — к беде, вправо — уже лучше, но тоже не фонтан. Сел на крышу, летал по дому, бился в окно, три раза прокаркал — к смерти. Над свадьбой круг сделал — все хана бобику, можно сразу смело разводиться. Потому статуэтку ворона в те времена мало кто решался поставить у себя в доме, только очень лихие люди… или нелюди.

Ну, вы мою маленькую лекцию об эгрегорах помните? А о его влиянии на сознание людей и то, что они впитывают в себя частички энергетики всех своих владельцев? Теперь представляете, сколько могла на себя собрать статуэтка с более чем двухтысячелетним стажем?

Эбонитовую гадость я забрала и Туточкина сразу. Расписку с обязательством выплаты финансовым отделом АДа, — да не съест меня за это Маамон, — написала там же. А то мне за испорченную психику колдуна и жизнь в целом от бабушки Рогнеды так прилететь может — врагу не пожелаешь. О скором возвращении домой, под мамино теплое крылышко, тоже мечтать не приходилось.

Ждала меня дорога дальняя, в казенный дом… в смысле, ковыляла я, шкрябая ненавистным гипсом и отстукивая недовольно тростью, в родной АД. Жутко звучит? Но так оно и есть.

А все потому, что эта вещичка уже почти тысячу лет как была признана незаконной с окончательным запретом выноса ее в верхний мир. И каждый раз кто‑то упорно тащит ее сюда.

Пусть нечасто, но обычно сей вынос сопровождался такими катаклизмами в геополитическом плане, что даже мне иногда хотелось поплеваться на бедных птичек. Если, конечно, нашу «птичку» не успевали выловить своевременно у кого‑то из тухлых вод политических игр.

Будем надеяться, что нам повезло. Даже дважды — в то, что попала в руки не простому обывателю, а магу. Эгрегор такой мощности оказывает свое разрушительное воздействие на сознание и подсознание обычного человека практически мгновенно. С магическими существами или с одаренными процесс подчинения идет сложнее. И в то, что прощупать вещичку пригласили именно меня совершенно не амбициозную, имеющую защиту от влияния, благодаря папочкиной крови.

Настроение от осмысления всего этого было так себе — не катастрофично, но ниже плинтуса, однозначно. Геша, мой верный чешуйчатый Санчо Панса, шуршал и елозился в волосах — продолжать ехать в сумке по соседству с эбонитовым вороном он наотрез отказался.

Естественно мне это настроения не прибавило. И вовсе не потому, что мне для его гнездовья своих волос и головы жалко, — хотя да, жалко, — просто вид со стороны был совсем уж необычный. Несчастной и голодной чувствовать на себе недоуменные, а иногда и просто насмешливые взгляды было не очень приятно. Так и шли — я в гипсе, ящер в волосах и эбонит в сумке.

Ну и самая главная причина моего недовольства — докладываться и писать объяснительные, а также вести беседы надо будет лично с начальником службы безопасности АДа. А кто у нас занимает эту должность, помним? Не? С Белетом, после вчерашнего, как — то хотелось немножечко… не встречаться…

Ну, хотя бы какое‑то время.

Так, подождать… собрать мысли в кучку…