Ведьмочка для ректора Боевой Академии (СИ)

– Эх, Ведянка, – вздохнул дядька Силай. – Тебе-то сейчас принесу, ты у нас на особом счету. Источник ведь, кормить тебя надо получше и почаще. Во избежание, – он поднял палец вверх и исчез на мгновение.

– Принимай! – и печка заполнилась горшочками да мисками с чашками.

– Куда ж столько, дядька Симеон, – ахнула я, но поскорее схватила все, что могла и потащила на стол.

– Еще и мало будет. Знаю я вас, адептов. А тебя, Ведянка, в особенности.

– Чай, и не одна кушать-то будешь, – проворчал он напоследок.

– И про пироги, про пироги-то не забудь, дядька Силай, – прокричала я ему вслед.

Прав он, чего уж там. Не одна буду. Сейчас вон и Рыська появится, да и Лаврика что-то давно не видно.

К пирогам точно прибежит. У него на пироги точно нюх.

Перенесла все на стол, поставила и крикнула, теперь уж Рыську. Одной как-то вот совсем не весело стало. Еды много, а едоков - одна я.

– Рыська, ты где? Еда! Дядька Силай много прислал, – добавила я.

– Мур-ау-у, много-о? – фамильяр довольно заурчал и над лавков показались сначала янтарные глаза, а потом и сам он.

Да он дрых тут, как пить дать! До сих пор, видно, от празднования не отошел.

– Всем хватит, садись, – скомандовала я. – Только вон тот горшочек не трогай и эту вот мисочку. Вот чую, скоро и Лаврик прибежит.

И что вы думаете?

Посмотрела в окошко, а там бежит он, Лаврик. Во весь дух несется. Ну, конечно. Какой же ужин без него-то?

Улыбнулась я да пошла к дверям.

– Ведянка! – раздался стук, и дверь распахнулась, едва я успела в сторонку отойти.

– Ведян, меня тут оставили, в Академии! – парнишка счастливо улыбался, глаза серые сияли, уши локаторами розовели.

– Всех младшекурсников отправили по домам, а меня нет! Я так боялся, уже и сумку с книгами собрал, пошел в зал. А ректор-то и говорит - ты, Лаврик, в Академии остаешься.

– Представляешь? – он вытер мокрый лоб и выдохнул.

– Ойй.. Рыська здесь. А вы уже ужинаете? – парнишка взглянул на меня.

– Собираемся. Тебя только ждали, – улыбнулась я. – Иди вон, руки мой и к столу.

Скоро все горшочки и мисочки опустели. Я, довольная, откинулась на лавке. Лаврик сиял и поглаживал тихо урчащего Рыську.

Ну, вот сейчас я его и спрошу. Давно ведь собиралась, а все не досуг было.

– Лаврик, а чего ж тебя оставили-то? Всех, говоришь, отправили по домам.

Парнишка поскучнел, вздохнул и неожиданно сказал:

– Оставили. Потому что, ну, там не мой дом. Дядька…он неплохой, только боится. Меня боится. Да и… – Лаврик понурился, – не дядька он мне. Не родной.

– Сирота я, понятно? – парнишка нахмурился и сжал кулаки.

Сирота…Сирота он… Прямо как я.

Вот язык-то мой враг мой. И зачем, зачем в душу к нему полезла только. Все-то мне знать надо.

Я вздохнула:

– Ладно, Лаврик. Прости уж меня. Да только и я сирота-то.

Парнишка шмыгнул носом:

– Вон что… И не помнишь родителей?

Я развела руками:

– Нет. Бабуля меня воспитывала. А мама… про маму и отца она мне ничего не говорила.

Лаврик вздохнул:

– А я … а меня магистр Симеон нашел, совсем маленького. Я вот тут, рядом с домиком твоим лежал. Они мне потом рассказали. Сначала думали, что делать со мной. Потом нашли одного бездетного, он тут раньше по хозяйству помогал. И меня к нему. До семи лет там жил.

Парнишка нахмурился:

– А как семь мне исполнилось, так уже сюда. Понимаешь, там мне плохо совсем стало. Вот как думаешь, сколько мне лет?

Я посмотрела задумчиво, как бы не обидеть-то. По виду лет пятнадцать, не больше. А так… всякое бывает.

– Сколько, Лаврик?

– Семнадцать скоро, – вздохнул парнишка, а я вздрогнула. Семнадцать!

– Вот, и ты не веришь. Это я так выгляжу. Потом только магистр Симеон с ректором-то поняли, что мне тут, в Академии место самое. У дядьки того я ж чуть не помер. До семи -то лет ничего, а потом вот стал слабеть и это, развитие хуже пошло, вот.

– Магистр меня навещал, а последний раз как увидел, то чуть того дядьку не побил, – с удовольствием сказал Лаврик.

– Да не за что было. Он и сам перепугался, сказал, что собирался в Академию бежать, просить, чтоб забрали меня. Боялся и меня, и что вот как помру, его виноватить станут.

Вот оно что…Выходит, тут, в Академии, для него самое место-то. А читала я про такое. В бабулиных книжках и читала. Там про подпитку было, ауры-то. В одних местах аура слабеет, в других - только силу набирает.

Особенно у магов-то.

Так он маг, что ли? Я прищурилась. Вроде не видно источника. Или как у меня-то было? Источник хотел проявится, да бабуля его чайком с мелиссой и чабрецом останавливала.

Может, и тот дядька Лаврика чем поил-то?

– Погоди-ка, – я посмотрела на парнишку, который даже повеселел опять. Вот так бывает, ага. Думаешь про себя всякое, страдаешь. А как расскажешь кому, так и полегчает. Сама знаю.

– А чего он тебя боялся-то, дядька тот?

Лаврик вздохнул:

– А по ночам я вставал, и не помнил ничего. Он потом мне сказал, что я будто с кем говорил и синий свет из меня шел. Вот и испугался. Скоро меня и забрали сюда.

Я покачала головой. Синий свет, надо же.

– Может, ты маг какой? – сказала я.