Ведьмочка и большие мухоморы

Ударить заклинанием? А смысл?

Я терпеливо дождалась, пока призрак сделается четким, вплоть до мельчайшей черточки лица. На застрявшую в груди ледяную глыбу старалась не обращать внимания.

Особа была все та же – бледная черноволосая девушка. Стоило ее взгляду остановиться на мне, как красивое лицо исказила ненависть, превратив его в уродливую маску. Рот перекривился, глаза выпучились. Видение подалось вперед. Мне в лицо дыхнуло могильным холодом.

– Не смей трогать то, что тебе не принадлежит! – злобно прошипела призрачная девица.

А в следующий миг меня с силой швырнуло на закрытую дверь.

Пробуждение случилось в полете. Я вздрогнула, распахнула глаза… стукнулась спиной о косяк, тихо взвыла и состроила черепу зверскую рожу. Никаких призраков в пределах видимости не было. Но я находилась в мастерской, а значит, действительно пришла сюда во сне.

И череп все еще дергался…

– Ну уж нет! – твердо сказала я себе, потирая ушибленное место. – Это мой дом, и никакая сумасшедшая ведьма его у меня не отнимет!

Огни в глазницах одобрительно мигнули.

В итоге проснувшийся Милослав и выбравшаяся из мухоморов живность застали меня вычерчивающей защитный контур вокруг дома. Чистка внутри к тому времени уже была проведена. Основательная, так что если где посторонний призрак и притаился, его уже и духу тут не осталось. Теперь поставлю защиту, самую сильную, какую знаю, на крови. Иначе что я за ведьма, раз не могу защитить свое собственное жилище!

– Что тут творится? – всплеснула лапками Яся.

– Война, – припечатала я. – Выясняем с одной дохлой мымрой, кто из нас больше ведьма.

– А, ну, выясняйте, – белка выдохнула и уверенно переступила мой контур. – А я пока завтрак приготовлю.

Остальные тоже особо не удивились. Видно, за годы жизни с Ядвигой привыкли ко всякому.

С защитными чарами провозилась часа два. Сперва очертила контуром дом, потом добавила отдельные сканирующие заклинания на окна и двери, каждую мышиную норку заговорила, по двору прошлась, вдоль кованого забора… К позднему утру так вымоталась, будто камни перетаскивала. Яся голос сорвала, пока дозвалась меня завтракать.

– Да иду уже, иду, – а про себя решила, что обязательно схожу в город и куплю ей орешки в карамели. Яся их обожает! И она заслужила. Так обо мне еще никто не заботился.

На кухню вплывала призраком: сама бледная, слабая, что аж шатает, ночнушка длинная, белая… После сна так и не сходила переодеться. Яся тут же усадила меня, принесла плед, поохала и навалила на тарелку блинчиков с горкой. Сладкие, с творогом, м – м-м!

– Совсем загнала себя! Скоро прохожие шарахаться начнут!

– Куда уж больше?! – попробовала пошутить, но нарвалась на строгий взгляд:

– Ты ешь, не отвлекайся! Исхудала, побледнела…

Пришлось есть. Иначе до вечера воспитывать будет!

Когда блинчики перестали в меня помещаться, малиновые круги перед глазами растаяли и руки прекратили трястись, Яся вышла куда‑то, остальная живность разбрелась по своим делам, Милослав придвинулся ближе и серьезным тоном попросил:

– Ксинка, а давай откровенность за откровенность?

– Давай! – когда сытая, я вообще добрая.

Натянула плед повыше на плечи, отхлебнула немного липового чая и внимательно посмотрела на друга.

– Ненавижу говорить о своей семье, но вчера я честно тебе все рассказал, – напомнил он так, будто очень боялся, что вот сейчас он спросит, а я откажусь отвечать. – Теперь ты мне скажи: что вчера хотела узнать Леся? Тоже про Влада спрашивала?

Так! Что там говорила Яринка? Он в кого‑то влюблен?

– Напротив, она сказала, что Влад ей безразличен.

Вздох облегчения мне не почудился.

– Тогда кто ей нравится? – он почти ощутимо вцепился в меня взглядом.

– Понятия не имею, – ответила честно. – Мы на проклятие гадали.

Темный посерел.

– И?

– Ничего хорошего.

Помолчали.

Объяснений не требовалось, без них было ясно, что Леся и есть та самая. И мне она показалась неплохой девушкой. Но взаимны ли чувства темного? Еще это проклятие…

– Ты ей говорил? – я осторожно тронула друга за руку.

– А… – он вздрогнул, недоуменно моргнул, взгляд постепенно стал осмысленным. – О чем?

– О своих чувствах, конечно! – рявкнула я.

Что ж он такой непонятливый‑то? Хотя, помню, ведьмочки в школе шептались, что, когда дело доходит до любви, все мужчины такие. Похоже, темные не исключение.

Конкретно этот темный жутко смутился, уткнулся взглядом в стол и забормотал:

– С чего ты решила, что…

– Значит, нет, – сделала простой вывод я.

– Да говорил я! – вскинулся темный. – Год назад, когда Лесе исполнилось семнадцать, набрался смелости и попросил разрешения за ней ухаживать. Но у нее же проклятие… семейное… ни одна женщина из семьи Проклятущих не дожила до двадцатого дня рождения.

Ага. Самое большее – у нас есть полтора года.

– Проклятие надо снять! – уверенно заявила я и сжала руку друга крепче.

Иначе какой прок быть ведьмой, если не можешь помочь друзьям в беде?

Но Милослав и на миг не поверил в возможность благоприятного исхода.

– Его нельзя снять, – тоскливо возразил он. – Даже Ядвига это подтвердила.

– То Ядвига, а это я, – привычно отбилась от сравнения. – Попробовать хоть можно?