Ведьмоспас

Заззу почти пришел в себя. Взгляд его оставался несколько отстраненным, тем не менее, колдун довольно уверенно работал со своим магическим инструментом. Инструмент размещался в двух ларцах, которые принесли из кареты. Состоял он из нескольких разноцветных коробочек, двух зеркал и банки, содержимое которой навевало мысли о тысячах замученных слизней. А также из всякой мелочи вроде раскрашенных кошачьих черепов и судебного иска от некоего г-на Аррама «За телесные неудобства в виде хвоста, копыт и незаконнорожденного младенца, прижитого соседкой, г-жой Акилианой, причиненные вследствие научных штудий г-на Заззу, полкового мага».

— Я иссле… дую этот сундук, — сказал Заззу несколько медленнее, чем обычно, — и выясню, ч-что у него внутриии.

Колдун приступил к действию под аккомпанимент битвы, гремевшей в подвале. Он выудил из складок одежды серебряный кувшинчик в форме головы единорога. Вскрыл все баночки и влил в кувшинчик жидкости из трех из них. Затем принялся напевать что-то заунывное на незнакомом Любе языке, звучавшем как смесь собачьего воя и бормотания ларингитной вороны.

Шум внизу усиливался. Люба беспокойно поглядывала на щель в полу, борясь с сильнейшим искушением поторопить эльфийского колдуна. Окажись здесь сейчас Миша, ему почти нечего будет противопоставить. Нельзя устраивать свалку и мордобой около сундука: одно неловкое движение — и бесценная вещь разлетится в щепки. Хорошо еще, что Миша оказался не столь сообразителен. Дай он чудищу волю — оно тотчас явилось бы за сундуком. Против монстра, созданного эльфами, у них нет почти никаких шансов.

В подполье что-то затрещало. Послышался противный звон — будто выскакивали пружины из продранного дивана.

— Геремор, и ты, как тебя там, милиционер, найдите дубинки и живо к щели, — скомандовала Люба. — Никого оттуда не выпускать.

Геремор кинулся выполнять приказ, безуспешно пытаясь убрать со лба спутанные волосы. Коротко стриженый парень в серой форме подхватил с пола оторванную половицу.

— Бэрр уии у-ууууууу! — выкрикнул вдруг Заззу. В его руках вспыхнул клубок малиновых молний. Разноцветные баночки разметало в стороны. Одна из молний ударила в сундук. Лязгнув, откинулась крышка. В потолок с шипеньем ударил столб ослепительного света.

Раздался оглушительный треск. Избушку тряхнуло. Крышу сорвало с места и вместе с несколькими рядами бревен швырнуло вверх. В комнату хлынул солнечный свет.

Люба зажмурилась.

— Мамочка! Заззу, что это? Что…

Останки избушки сотряс новый удар. Сундук выстрелил в небо нестерпимо яркий шар, похожий на крошечное Солнце. Люба подскочила к черному колдуну и принялась трясти как тряпичную куклу. Двое или трое воздыхателей последовали ее примеру. Виктор Антонович как зачарованный таращился на шар, который высоко в небе разорвался вдруг небывалым фейерверком.

— Заззу, останови этот кошмар! — завизжала Люба. — Что ты натворил?!

— Я? — лысый эльф поднял на нее озадаченный взгляд.

— Да, ты! Что это такое? Что с сундуком?!

Колдун пожал плечами.

— Обычный выброс энергии. Сундук больше ста лет никто не использовал.

— Но что… что он тако…

Ухнул взрыв. Сундук подбросило в воздух. Полетели искры.

— Мы умрем, — прошептала Люба.

Заззу фыркнул.

— Не выдумывай. От магических передатчиков еще никто не умирал. Если, конечно… Чертопрыщенко, стой!

Заззу подвела замедленная реакция. Он с минуту поглядывал, как Виктор Антонович мелкими шажками подбирается к сундуку, но спохватился лишь когда маг-самоучка вскинул руки и по локоть погрузил их в столб ослепительного света.

— Назад, идиот! — рявкнул Заззу, но было уже поздно. Что-то засвистело, рассекая воздух. Над сундуком мелькнуло нечто длинное и прозрачное, похожее на побег невиданного хищного растения. Обвив Виктора Антоновича, оно подняло его в воздух. Мгновение — и долговязая фигура Чертопрыщенко исчезла в сундуке.

Тотчас явились и зашарили вокруг новые побеги. Люба вскрикнула: что-то ухватило ее за ногу. Позади кто-то рухнул на пол. Чьи-то ногти заскребли по дереву.

— Все наружу! — завопил Заззу и тотчас умолк — вокруг его головы обмотались сразу два побега.

Жуткие плети потянулись к щели в полу. Одна оплела ноги милиционера, еще две нырнули под землю. Через секунду они выволокли на поверхность упирающегося Мишу и изрубленный каркас кровати, отчаянно размахивавший скрученной в штопор косой.

— Ииииииии!!! — завизжало рядом. Люба обернулась. Две прозрачных плети волокли к сундуку крашеную толстушку Марину. Ее за руку держал Гиллигилл. Жабья физиономия орка стала багровой от натуги, из горла рвался хрип.

— Держи! Держи меняаааа! — вопила несчастная. И Гиллигилл держал ее — как мог, изо всех сил. Но неведомому чудищу внутри сундука вдруг надоела игра. Мощный рывок — и Марина исчезла в столбе ослепительного света — лишь мелькнула на прощанье свекольная шевелюра.

В тот же миг Любу рванули за ноги.

— Неееет! — закричала она.