Ведьмы

— Зажоррилась, как пиррожок, — усмехнулась Величайшая Ведьма. — Сфаррилась, как морркофка. Уж ее-то фы больше никогда не уфидите. А теперрь перрейдем к делу.

Формула № 86 — Мышедел Замедленного Действия

— Дети отфрротны! — взвизгнула Величайшая Ведьма. — Мы их фсех обесфрредим! Ликфидирруем! Сотррем с лица земли! Фсех спустим в канализационные тррупы!

— Да, да! — подтвердила публика. — Всех обезвредим! Ликвидируем! Сотрем с лица земли! Спустим в канализационные трубы!

— Дети — меррзкие урроды! — прогремела Величайшая Ведьма.

— Да! Да! — отозвался восторженный хор. — Мерзкие уроды!

— Дети — гррязные фонючки! — взревела Величайшая Ведьма.

— Грязные вонючки! — в едином порыве поддержала публика.

— Дети пахнут сопачьими кокошками! — рявкнула Величайшая Ведьма.

— Фу! — поддержал ее зал. — Фу-у-у-у! Фу-у-у-у! Фу-у-у-у-у!

— Они еще прротифней сопачьих кокошек! — взвыла Величайшая Ведьма. — По сррафнению с детьми сопачьи кокошки плагоухают, как фиолки и ррозы!

— Как фиалки и розы! — подхватил восторженный хор. Чуть ли не каждое звучавшее со сцены слово сопровождалось счастливыми воплями и бурными, продолжительными аплодисментами. Речь начальницы, кажется, совершенно околдовала всех.

— Фсякий рраз, как загофоррю о детях, чуфстфую, что фот-фот меня фыррфет. Да прри одной мысли о них меня срразу тошнит! Ой, прринесите мне тазик!

Величайшая Самая Главная Ведьма помолчала и оглядела ликующие лица в зале. Ведьмы жадно ждали, что же, что еще она скажет.

— Итак! — гаркнула Величайшая Ведьма. — Итак — у меня есть плон! У меня есть гигантозный плон, как ликфидирровать всех прритонских детей до единого.

Ведьмы разинули рты. Вытаращили глаза. Они ерзали в креслах, оглядывали друг дружку, омерзительно, возбужденно скалясь.

— Да! — громыхнула Величайшая Ведьма. — Мы ликфидирруем, опезфрредим, мы сотррем ф поррошок фсех маленьких фонючих детей по фсей прритонской территоррии одним ударром!

— Ого! — закричали ведьмы, хлопая в ладоши. — Вот это да! Какая мудрость, Ваше Величайшество! Гениальственная вы наша!

— Молчать! Слушать! — цыкнула на них Величайшая Ведьма. — Слушать меня фнимательно, не то еще фсякой еррунды понатфоррите!

Ведьмы дружно подались вперед, ловя каждое слово, — им не терпелось поскорее услышать все про чудодейственный план.

— Каждая из фос, пукфально, пукфально каждая, — рявкнула Величайшая Ведьма, — должна немедленно феррнуться в сфой рродной горрод и сррочно уйти со служпы. Подать заяфление своему поссу! Уйти в отстофку!

— Будет сделано! — заорал зал. — Уйдем в отставку, все как одна!

— А когда фы уйдете в отстофку, — продолжала Величайшая Ведьма, — фы фсе срразу пойдете и купите… — и тут она смолкла.

— Что? Что мы купим? — раздался хор голосов. — Скажите нам, Великолепная вы наша, что мы купим?

— Кондитеррские! — рыкнула Величайшая Ведьма.

— Кондитерские! — прогремел дружный крик. — Мы купим кондитерские! Как остроумственно придумано!

— Каждая из вас прриопрретет кондитеррскую! И это путут самые лучшие, самые модные кондитеррские фо фсей Прритонии!

— Купим! Купим! — раздался ответ. Будто множество зубоврачебных машин вдруг зажужжало разом — вот на что были похожи их гнусные голоса.

— Мне не тррепуются тупые ларречки, где прродают папирросы, газеты и жфочку! — надсаживалась Величайшая Ведьма. — Я желою, чтопы фы прриопррели самые шикоррные кондитеррские, снизу доверху напитые самыми лучшими конфетами, самым отпоррным шоколодом!

— Самые шикарные! Да! — грянуло в ответ. — Купим самые шикарные!

— Фы их купите пес фсякого затрруднения, — взревела Величайшая Самая Главная Ведьма, — потому что прредложите за каждый магазин в четырре рроза польше денег, чем он стоит, а от такого прредложения никто не сможет отказаться! Деньги — для нас, для федьм — фоопще не прроплема, и фы это пррекррасно знаете. Я прривезла с сопой шесть сундуков, доферху напитых прритонскими купюррами, нофехонькими и хррустящими. И фсе они, — прибавила она с гнусным смешком, — фсе они собственного прроизфодстфа.

Ведьмы в зале дружно осклабились, оценив эту тонкую шутку.

И тут одна глупая ведьма так возбудилась при мысли о дивных возможностях, какие перед ней откроет собственная кондитерская, что вскочила с места и заорала:

— Детишки толпой повалят ко мне, а уж я их угощу отравленными конфетками, отравленным шоколадом, я их повыведу всех, как хорьков!

Зал вдруг затих. Я заметил, как напряглось крошечное тельце Величайшей Ведьмы, как все ее лицо перекосило от злости.

— Кто это сказал? — рявкнула она. — О-о! Это ты! Эй ты, там!

Виновница тотчас рухнула в кресло и закрыла лицо когтистыми пальцами.

— Кикиморра ты полотная! — прошипела Величайшая Ведьма. — Дурра ты пезмозглая! Ты что? Не соопрражаешь, что если пудешь напррафо и налефо тррафить детей шоколадками, тепя мигом схфатят? В жизни не слыхивала — от федьмы! — такого идиотского прредложения!

Все в зале тряслись от страха. Конечно, они, как и я, думали, что вот сейчас, вот сейчас из глаз Величайшей Ведьмы опять посыпятся эти жуткие раскаленные искры.

Но, как ни странно, они не посыпались.