Ведьмы Алистера (СИ)

Марта услышала, как Кеторин укоризненно вздохнула, и попыталась сдержать неуместную улыбку. Она и сама так же вздыхала на занятиях, когда кто-то из учеников вёл себя ну уж слишком по-детски.

Улыбаться было больно. Кожу лица стянуло так, что казалось, будто от лишнего движения она может порваться. Но это были лишь цветочки. Онемение начинало отступать, и к Марте пробирались отголоски пожара, бушевавшего где-то в районе рук.

— Дверь чёрного входа была открыта, — запоздало выдохнула Марта, смотря на потолок, теряющийся где-то вдали. Возможно, тот казался таким невозможно далёким, потому что она лежала на полу, а, возможно, причина была в её глазах, которые всё так же видели зеленоватые пятна, резко перемещавшиеся по комнате, стоило лишь сосредоточить на них взгляд.

— Джуди! — взревела Кеторин. — Да что же с тобой такое? Ничего нельзя доверить! Мне казалось, у тебя только тело не взрослеет, но, видимо, мозг тоже! А если бы вошёл кто-то посторонний? Ты хоть представляешь, чем это могло закончиться! Да и то, что Марта зашла, уже скверно — ты посмотри на её руки! Включи свет и посмотри повнимательнее! Это на твоей совести! Свалилась же на мою голову! Что ты, что мать твоя — ходячие недоразумения.

— Мне правда казалось, что я закрывала…

Марта не слышала шагов, но теперь пристыженный голос Джуди доносился совсем близко. А через секунду и сама девушка появилась в поле зрения, застилая собой далёкий потолок. С такого ракурса девочка-девушка казалось чуть выше и даже немного взрослее. Джуди держала в руках большой стакан с водой, по стенкам которого вниз сбегали несколько холодных капель. Одна даже упала на пересохшие губы Марты, дразня и обещая невиданное блаженство. Да, сейчас она отдала бы всё на свете за этот бокал.

— Утро доброе, — просияла Джуди, но в глазах плескалось недюжинное раскаяние.

— Привет, — прохрипела в ответ Марта.

— Паршиво выглядишь.

— Чувствую себя не лучше.

Обмен любезностями был прерван очередными властными указаниями Кеторин:

— Ставь воду и бери её за ноги. Я возьму за подмышки. Перенесём к стене и посадим. А потом уже будем думать, что делать дальше, — озвучила план действий ведьма тоном строгой учительницы.

Джуди кивнула и поставила бокал на пол. Вскоре девушка исчезла из поля зрения Марты, но её место тут же заняла Кеторин. Было немного забавно наблюдать за её перевёрнутым встревоженным лицом — настолько серьёзной Кеторин Марта ещё никогда не видела: нахмуренные брови и проступившие на лбу морщины образовывали стрелочку, забавно сужающуюся к носу.

Правда, забавляться видом девушке суждено было недолго. Женщины заняли свои позиции и, стоило им оторвать её от пола, как Марта задохнулась. То, что казалось отголосками тлеющего пожара, оказалось на деле бурей, только набирающей силу.

— О, чёрт! — выплюнула она, не в силах даже кричать.

— Потерпи, — приказала Кеторин, и они начали переносить девушку.

Они двигались медленно, стараясь несильно тревожить Марту, но лучше от этого не становилось. То, что она испытывала, было похоже на «огненные ванны» — только в большей концентрации и в одной точке — руках. С ними точно что-то не так. Но Марта никак не могла понять, что именно: руки болтались под телом и никак не попадали в её обзор.

Девушка закусила губу, силясь побороть агонию, следующую за каждым движением, заглушая её другой физической болью. Бесполезно. Закушенная губа была ничем по сравнению с пожаром, бушевавшим в руках.

Подбородок Кеторин закрывал собой потолок, а до слуха Марты доносились натяжные кряхтения Джуди, и девушка попыталась сосредоточиться на них, чтобы хоть немного отвлечься от боли. Помогало, конечно, не особо.

Кеторин и Джуди аккуратно опустили девушку, привалив её спиной к стене. И тут Марта ужаснулась. В тусклом свете Ведьминой обители она увидела, что произошло с её руками. Рукава пальто и рубашки теперь заканчивались чуть ниже локтя рваными и обугленными краями; лак с ногтей слез — это она заметила лишь так, мельком. Всё остальное внимание девушки было поглощено водянистыми волдырями, которые громоздились на её руках там, где раньше была обычная здоровая кожа. Там, где её руки соприкоснулись с тем странным сгустком, не осталось ни одного даже самого маленького клочка прежней чистой кожи — всё было покрыто этими пузырями разного размера. Они плотно прилегали друг к другу, делаясь похожими на…

— Жабье брюхо… — брезгливо простонала Марта, ощущая, как её желудок начинает бунтовать и скромный завтрак подкатывает вверх, мерзким комом становясь в горле. Она сглотнула. Глаза обожгло от слёз.

— Так. Тише… тише… Никакое это не жабье брюхо — так, парочка мозолей. На, попей водички, — принялась успокаивать её Кеторин, подставляя стакан к губам Марты.

Зубы стучали о край, пока девушка пыталась сделать хоть глоток, а струйки воды стекали по подбородку, намочив верхний край пальто. О боги, её руки! Её красивые руки художника! Да как же она теперь будет ими рисовать? Как будет объяснять детям, как рисовать? Да они разбегутся от неё с криками ужаса!