— Не пугай её, — своим скрипучим старушечьим голосом произнесла госпожа Ева и, обогнув свою подругу, села на край кровати, сцепив руки в замок и положив их на колени. — Рози сказала, что ты недавно инициировалась. В твоём роду были ведьмы?
— Нет, — тут же выпалила Марта.
— Врёшь, — сладко улыбалась ей Брунгильда. — Такая мощная энергетика не берётся из воздуха. В твоём роду были ведьмы — и очень сильные.
— Я не знаю, — Коулу хотелось знать, были ли испуганные нотки в голосе Марты фальшивыми или она действительно испугалась. Потому что у него волосы на руках встали дыбом. Брунгильда пугала его. — Я сирота.
— Слабо верится, — ответила Брунгильда, склонив голову на бок.
— Не дави на девочку, — вступилась госпожа Ева. — Я бы тоже ничего не сказала бы, если бы на меня так напирали.
— Ева, я не давлю, лишь пытаюсь добиться правды. А она, как видишь, не желает идти на сотрудничество.
Госпожа Ева тяжело вздохнула, и во всей её позе так и читалось снисходительное отношение к Брунгильде. Она словно воспринимала её, как ребёнка — маленького и непутёвого, — а не как кого-то равного, что немало удивило Коула.
— Просто это странно, — продолжала госпожа Брунгильда. — С начала лета за нами гоняются охотники. Даже умудряются украсть запасы редкого яда. А теперь здесь объявляется ведьма с сильными магическими дарованиями и её муж, отравленный тем самым ядом.
Марта сглотнула.
— Расскажи-ка, девочка, как так получилось, что твоего мужа отравили именно хьянгой? — Старейшина упёрла свой ледяной взгляд в Марту и смотрела на неё, не моргая.
Коул судорожно соображал, пытаясь придумать, что такого сказать, чтобы им поверили. Вот только в голове не было ни единой идеи. А правда обеспечила бы ему далеко не самую комфортную темницу.
Марта, кажется, всхлипнула и, судорожно втянув воздух, принялась рассказывать, а Коул старался не уронить свою челюсть и выглядеть не таким уж шокированным.
— Его отравили… Мы сами не знаем, где и когда… ох… Ему было так плохо… он словно заживо горел, — говорила она сбивчиво, подбирая каждое слово. — А когда ему стало уже совсем плохо, я нашла на пороге конверт — в нём был свёрток с какой-то травой и записка… что ему может помочь только это. И что потом мне придётся заплатить…
— Заплатить чем? — нахмурила брови госпожа Ева, внимательно изучая Марту.
— Не знаю. Просто заплатить. Я испугалась. Только вот выбора у меня всё равно не было, Коул… он же умирал, — в глазах Марты стояли настоящие слёзы. — Я… я дала ему эту траву, и ему стало лучше. Какое счастье! — она улыбнулась сквозь слёзы, которые словно бы подсвечивали её зелёные глаза, однако ни одна капля так и не скатилась по щеке. — А потом… Потом был тот мужчина… в парке… с арбалетом… Он наставил оружие на меня, и я… О Боги, — она судорожно вдохнула. — Я не знаю, что тогда произошло, но арбалет его разнесло в щепки, а мужчина… он умер.
Коул сжал руку в кулак так, что побелели костяшки. Если Марта сейчас не врала, в чём он сильно сомневался, то, скорее всего, учитель мёртв, и она убила его за то, что он направил арбалет на её сестру. Об этом необходимо подумать, ведь Марта умело мешала правду с вымыслом, и не запутаться было сложно.
— Какой мужчина? — госпожа Брунгильда выглядела заинтересованной. Её глаза даже начали светиться, словно в них пылал огонь. Холодный огонь.
— Я не знаю. Я не видела его лица, сразу же убежала. Потом уже узнала, что в парке нашли мёртвого мужчину.
— Понятно, — протянула госпожа Ева. — И больше ни травы, ни писем вы не получали?
— Нет, — ответила Марта, и Коул кивнул, как бы подтверждая её слова. — А запас этой дряни начал заканчиваться, и мы искали, где взять ещё. У нас осталось на один раз — не больше.
— Мы подумаем, что с этим можно сделать, — улыбнулась госпожа Ева, и, протянув руку, похлопала Марту по коленке. Её улыбка лучилась теплом. — Спасибо за откровенность. И всё-таки, кем были твои родители?
— Я не знаю. Мне было четыре, когда произошёл пожар в доме и они сгорели заживо.
Рой, стоявший у двери, тоже всхлипывал. Расчувствовался парнишка, опять заскочив на крючок Марты.
— Вот как… бедная девочка, — госпожа Ева по-матерински погладила Марту по плечу. — Я тебе верю. Но пока вы останетесь здесь, и я повешу на вход магический замок — на всякий случай.
— Я думаю, их стоит поместить в карцер, — предложила госпожа Брунгильда, скрестив руки на груди.
Ева смерила Брунгильду холодным взглядом и снисходительно улыбнулась.
— Я думаю, в этом нет особого смысла. Марта ведь не станет колдовать без разрешения?
— Конечно нет, мадам! Я и не знаю, как! Это всё эмоции.
— Вот и отлично, — просияла госпожа Ева и поднялась с кровати. — Тогда мы, пожалуй, пойдём. Время уже позднее. И да, Рой, можешь идти домой.
Парень облегчённо выдохнул, и его напряжённые плечи расслабились.
— Отдыхайте и чувствуйте себя как дома.
Госпожа Ева принялась свой тучной фигурой выталкивать всех из разрушенной спальни, что получилось у неё очень даже хорошо. Она пропустила мимо ушей все возражения Брунгильды, хлопая её по спине и приговаривая:
— Пойдём-пойдём. Завтра обо всём потолкуем.