Ведьмы Алистера (СИ)

И послала Марте ободряющую улыбку, а Коулу показалось, что она чересчур внимательно изучает очки-сердечки.

Дверь за ними закрылась, и Марта повернулась к Коулу. На её лице светилось невиданное доселе облегчение.

— Пронесло, — произнесла она и улыбнулась уголками губ.

— Надолго ли?

Марта пожала плечами и откинулась на единственную подушку, которую каким-то чудом не разорвало при всплеске её магии. Вокруг взметнулись перья.

Коул вытянулся рядом, ощущая себе безмерно уставшим. Ему чертовски хотелось спать, в чём он не стал себе отказывать.

Уже засыпая, он осознал одну вещь: никто, совершенно никто, не упомянул о чёрных пятнах на руках Марты, и даже Рой не напомнил о них Старейшинам.

Коул не знал, что и думать, но почему-то эти чёрные пятна казались ему дурным знаком.

***

Кеторин заварила себе вкусный чай с ромашкой и села за небольшой кухонный столик. Дом у госпожи Евы был одним из самых маленьких во всём городе, хотя внешне не особо отличался от остальных. Однако же все комнатки внутри оказывались мизерными, словно их делали под кого-то очень маленького и худого. В общем, не под госпожу Еву, которая вряд ли могла развернуться на этой самой кухоньке, не задев ничего и не смахнув. В детстве Кеторин очень любила проводить время в этом самом доме — здесь для неё всегда было место и чашка чая.

Кеторин улыбнулась, вдыхая знакомый аромат. Ей нравился чай госпожи Евы. Та умела собирать и высушивать травы каким-то неведомым никому способом, из-за чего вкус всегда получался более насыщенным, чем если бы травы заготавливала кто-то другой.

В темноте кухни чай дышал паром, а Кеторин, обхватив кружку обеими руками, ждала госпожу Еву, в нетерпении стуча ногтями по древнему фарфору — возможно, такому же древнему, как и сама госпожа Ева. Эта женщина была уже глубоко стара, когда Кеторин ещё и на свете не появилось. Самая старая Старейшина. Возможно, госпожа Ева ещё помнила таинственный город Шарпа, когда в нём горели огни на всех улицах, а жителями пополнились дома. Времена, когда ковен насчитывал больше сотни ведьм, половину из которых раньше и ведьмами бы не назвали — настолько слабым был их дар.

Кеторин сделала глоток и блаженно вздохнула: она скучала по этому чаю. Возможно, только из-за него ей стоило вернуться сюда.

Входная дверь скрипнула на старых несмазанных петлях точно так же, как и когда Кеторин вошла в дом, а затем кухню залил мягкий свет магического хрусталя.

Женщина растянула алые губы в широкой улыбке, приветствуя свою старую наставницу, прятавшуюся за молодой личиной.

— Так и знала, что без тебя не обошлось, — скрипнул, как дверь, голос, и госпожа Ева подошла к столу, заполнив собой всё небольшое пространство. — Если что-то идёт странным образом, то к этому непременно приложила руку Кеторин Чубоски.

— Я тоже рада вас видеть, — ответила ей Кеторин, припадая губами к чашке.

Госпожа Ева села напротив, заняв потёртый резной стул с мягкими бархатными подушками и сняла с пальца переливающееся магическим светом медное кольцо. Стоило тому коснуться крышки стола — и от прекрасной молодой женщины не осталось и следа. Теперь перед Кеторин сидела хорошо знакомая ей тучная старуха с горбатой спиной и такими глубоким морщинами, что её лицо больше походило на бульдожью морду с обвисшими складками кожи. А толстая светлая коса уступила место тоненькой седой; через редкие волосики теперь просвечивалась покрытая старческими пятнами кожа головы. Неизменными остались только знакомые глаза яркого янтарного оттенка в обрамлении складок кожи и выцветших ресниц.

— Никогда не могла понять, зачем вы натягиваете на себя эту маску. Все и так знают, что вы самая древняя ведьма. Древнее вас только богиня Фейшал.

— Долгоживущая, — скрипнула в ответ Ева.

— Точно.

— Затем же, зачем и ты прячешься за этой тонной барьеров. Так проще.

— Не всегда, — хмыкнула Кеторин. — Иногда хочется, чтобы кто-нибудь разглядел тебя настоящую. А потом ты достаёшь бутылку хорошего вина, и уже не хочется. Кстати, о вине, у тебя не осталось того из запасов Линалы? Ох, вот кто был истинным ценителем.

— Нет, откупорила месяц назад, — морщинистые губы растянулись в усмешке. — Тебе стоило вернуться раньше.

— Я и не собиралась возвращаться. — покачала головой Кеторин. — Никогда не собиралась.

— Кеторин, это твой дом, и он всегда им будет.

— Больше нет. Не после того, как вы предали меня, сговорившись ради Клементины.

— Я была на твоей стороне, даже несмотря на твой изъян. Ты стала бы лучшей Главой, чем когда-либо будет она.

— Стала бы, если бы вы выбрали меня, — губы Кеторин искривила горькая улыбка.

— Полно, в тебе говорят старые обиды. Может, пора отпустить их? Ты ведь отплатила ей сполна.

— До сих пор не собрала все артефакты для Возвышения? — язвительно поинтересовалась Кеторин.

— Осталась только сфера Восхода. Может, подскажешь, куда ты её дела?

— Даже удивительно. Я думала, она будет гоняться за ними ещё лет пятнадцать, а она управилась почти за десять. Обидно.

— Ох, Кеторин, — только и ответила госпожа Ева, смотря на неё своими добрыми сочувствующими глазами. — Твои бы таланты, да в благие дела.