Ведьмы горят на рассвете

– А Полина? – «Пожалуйста, скажи, что она ужасный человек, который заслуживает потерять жизнь и тело».

– О! Полина уж точно не нарушительница закона, – Лав отчего-то хихикает, пиная траву под ногами. – Мы выросли в одном детском доме, но никогда не ладили. Она не пропускает походы в церковь, не говорит плохих слов… М-м, а ещё она одно время встречалась с Миром.

У меня всё замирает внутри, и должно быть, я обмякла, потому что Лав перестаёт надувать пузыри. «Встречалась. То есть он её любил?» Вот почему Мир избегает моих прикосновений, даже мимолётных? Он до сих пор видит во мне Полину? Я его пугаю? Удивляю? Завлекаю?.. Как же мне тогда вести себя рядом с ним?

– Да не переживай ты, они расстались, – поспешно добавляет Лав. – И остались друзьями, понимаешь? Если хочешь знать моё мнение, я не верю, что настоящая любовь может остаться друзьями. Так что… – её взгляд устремляется к Миру и Аделарду у киоска за деревьями, и в её глазах вспыхивает что-то хитрое. – Не говори Миру, что я рассказала тебе про него с Полиной, ладно?

– Ладно.

В этот момент до нас доносится гонимый по ветру смех. Аделард что-то говорит, смущённо улыбаясь, и лицо Мира тоже преображается от лукавой усмешки. Они оба смеются, выходит звонко, легко и душевно. А потом, словно чувствуя, что мы наблюдаем, Мир поворачивает голову, и его взгляд встречается впервые за день с моим.

Ничего душевного не остаётся в его вмиг посуровевших глазах.

Нет, он не видит во мне девушку, которую однажды любил. Он видит ведьму, которая использовала магию, чтобы убить невинных людей. Он меня презирает.

– А что насчёт Влада, Лав? – спрашиваю я, заставляя себя отвернуться.

– Влада? – она мотает головой, её серьги-кольца качаются в такт. – Прости, не знаю никаких Владов. А что? Друг твой?

– Да. – Какой смысл врать? – Мир упоминал его, но не сказал, как они познакомились.

– Ну, если мы говорим о друзьях Мира, то да, есть у него один загадочный.

– И как этот его друг выглядит? – моя надежда вновь пробуждается.

Лаверна долго о чём-то думает, вижу, как мысли несутся в её зрачках. Потом, очевидно, что-то решив, она облизывает губы, придвигается ко мне ближе, словно чтобы поделиться секретом, и только тогда говорит тихонько:

– Я видела его всего раз и давно. Мир явно предпочитает держать этого приятеля при себе. Но тот привлекательный, подбородок вверх, точно время всей вселенной принадлежит ему, и… есть в нём что-то печальное, знаешь? Будто он много чего повидал, и это для него тяжкий груз.

– А его глаза? Не кажутся до странности тёмными? Пронзительными? Может, даже немного опасными.

– Опасными? Разумеется, сказала же, он привлекательный. И… – она делает паузу, склоняясь ещё ближе, и её терпко-сладкие духи бьют мне в нос. – Почти уверена, он владеет магией, Яра. Как была у тебя. Когда на него смотришь, не можешь сопротивляться и не терпится сделать всё, что бы он ни попросил, но как только он о тебе забывает, как только отводит взгляд… Всё внутри переворачивается и хочется убежать.

У меня сводит челюсти от одной только мысли. «Это он». Именно так действует магия, так затуманивает рассудок. Люди чувствуют, что что-то не так, ощущают угрозу, но не понимают, откуда та исходит, и не могут ей противиться. Это как стоять у края обрыва – прыгай или беги.

– Можно кое о чём спросить? – говорит Лав, её голос становится серьёзным.

Я киваю.

– Ты и правда могла заставлять людей чувствовать всё, что хотела? Когда была ведьмой?

– Да.

– Ох… Хотелось бы мне обладать подобной силой. – Она отстраняется, покидая моё личное пространство, и больше ничего не говорит. Я тоже молчу. Наблюдаю, как продавщица сворачивает свежеиспечённую вафлю, протягивает Аделарду и начинает печь вторую. Я не говорю Лаверне, что магия – злая цена за чьи-либо чувства. Они ненастоящие, и ты будешь об этом знать. И люди вокруг будут знать, хотя и не понимать почему. Это любовь, рождённая не из уважения, а из страха. «Ложь».

Новый пузырь жвачки лопается у меня за плечом, а потом всё внезапно и резко стихает. Я озадаченно поворачиваю голову и вижу, что Лаверна замерла и схватилась за горло. Её лицо побледнело, глаза напуганы. Она отчаянно пытается сделать вдох, но жвачка застряла. Встретив мой взгляд, Лав складывает брови в немой мольбе.

Время будто замедляется, когда мысли начинают кружиться быстрее у меня в голове. «Твой выбор, твоя ложь…»

Она может умереть.

Я могу позволить Лав задохнуться. Легко. Глупая жвачка, глупый несчастный случай, глупая смерть. И на одного человека меньше между мной и свободой.

– Помо… п-по… – Лав кашляет, задрожав, отчего шершавое бревно под нами тоже качается. – Помоги…

Уставившись на неё, я ничего не делаю.

Время тянется всё медленнее.

Мои мысли несутся всё быстрее.

Она никто. Симпатичная девчонка с длинными ногами, препятствие на моём пути побега из проклятой тьмы навсегда. На пути избавления от прошлого.

Лав кашляет громче – безрезультатно.