Ведьмы отдыхают

С непроницаемой физиономией, не задавая вопросов, он спустился на брусчатку и молча указал рукой. Дескать, вперед, госпожа колдунья, раз очень хочется приключений на то место, которое обычно заземляют на стулья, пойду с вами.

– Ладно, постоишь на стреме, – согласилась я и с самым независимым видом пошагала к раскрытым настежь кованым воротам парка. В спину донеслось сдержанное, но выразительное покашливание.

Шли в молчании. Целенаправленно. Стук каблуков, возвращавшийся эхом, отчего-то напоминал цокот копыт. Мы почти добрались до фонтана с гравюр, как он замолк. Водные струи иссякли, шум и бульканье прекратились. На центральной аллее замерцали и затрещали фонари. Неожиданно показалось, что невидимый великан дунул на огни. Они потухли один за другим, и парк погрузился в сизую темноту. Только мелкие светляки по-прежнему мерцали на дне фонтана, окрашивая воду инфернальным зеленоватым цветом.

– Мариса, парк закрывают, – небрежно заметил Харви.

– Мы успеем.

Тишину взбудоражил душераздирающий скрип. Кованые створки ворот дернулись и начали медленно закрываться.

– Нам стоит вернуться, – вымолвил он, не проявляя ровным счетом никакого беспокойства.

– Думаешь, мы здесь одни остались после закрытия? Уверена, в парке никто против воли не ночует и выходит через запасную калитку, – источая позитив, отмахнулась я. – В крайнем случае, вылезем через прутья.

– Надеюсь, ты шутишь.

– Зря надеешься.

Ворота закрылись и отрезали нас от пролетки. Извозчик всполошился, но Харви помахал рукой, давая понять, что через минуту мы выйдем наружу.

– Я слышал, что народ в здешних беседках вылавливают и отправляют в участок.

– Какое счастье, что ты лучший судебный заступник северных земель, – довольно улыбнулась я. – Скажи?

– В таком случае позволь все-таки поинтересоваться, что за странная тяга к местам былой славы? Особенно на ночь глядя.

– Ты спрашиваешь в качестве моего судебного заступника или подельника?

– В качестве обоих.

– Сюда меня привело желание сохранить служебное место, – туманно пояснила я и наклонилась к воде, стараясь разглядеть, что помимо многочисленных монеток лежало на дне мраморной чаши.

Туристы в Блэкроке не скаредничали и деньги швыряли горстями. На россыпи пятаков лежала красная туфля, очень знакомая, купленная мной специально для отпуска, и – та-дам! – волшебная палочка!

– Ах ты моя родненькая! – Я навалилась на бортик и окунула руку в ледяную воду.

– Мариса, ты действительно решила вернуть брошенную монету? – озадачился Харви.

– За кого ты меня принимаешь?

Безжалостно намочив платье, я сумела дотянуться до магической палочки лишь кончиками пальцев, но схватить ее никак не удавалось. Для удобства я еще подвинулась и вдруг ощутила, что на животе бодро въезжаю в фонтан. Еще чуть-чуть – и нырну буйно-кудрявой головушкой в воду!

– Харви, лови меня!

Он оказался стремительным и проворно схватился за то, что выпирало. Носом я практически касалась несвежей воды, волосы уже плавали по поверхности, платье было намочено, а мужские руки по-хозяйски покоились на моей пятой точке. Вокруг все замерло. Мы в том числе.

Казалось, он только и ждал удобного случая, чтобы проверить, насколько это выдающееся прежде место похудело и потеряло грандиозность. Поверьте, весьма и весьма сильно.

– Почему ты не взялся за талию? – тихо спросила я.

– Привычка, – отозвался он, судя по голосу, совершенно не смущенный тем, что его ладони ощупали неприкосновенное. – Может, лучше я помогу тебе вытащить… что ты там вытаскиваешь?

– Магическую палочку, – сухо произнесла я, кое-как возвращая вертикальное положение.

– Разве ты не убрала палочку, чтобы случайно не потерять? – несколько удивился он.

– Ну, в ту ночь я убрала ее в фонтан, – небрежно ответила я, отжимая вымоченный подол платья.

Зад горел, не иначе как от стыда, словно на него на секунду поставили два раскаленных утюга. Смотреть в сторону Харви, тем более пересекаться с ним взглядом, было ужас как неловко. Не то чтобы его руки никогда не лежали там, куда случайно попали сейчас, но с этого времени прошло два года. Он стал совсем чужим, а приличные леди, знаете ли, не позволяют всяким странным мужикам хватать себя за мягкие места.

Не размениваясь на лишние комментарии, но прожигая меня выразительным взглядом, он закатал рукав и решительно сунул руку в фонтан. Я с любопытством следила, как он тянется к палочке, все сильнее макая рубашку в воду.

– Тебя надо поддержать? – спросила я, когда палочка очередной раз ускользнула из его пальцев.

Видимо, что-то в моем голосе намекало, за какую именно часть тела его предлагалось держать (скорее подержаться). Мрачный взгляд Харви говорил лучше любых слов, что он думает о «поддержать». Ну и о «подержаться» тоже. Зато в его пальцах мгновенно появилась такая невероятная ловкость, что палочка с поразительной легкостью оказалась выуженной на поверхность.

– Возьмите, госпожа колдунья.

На раскрытых ладонях, словно рыцарь, дарующий бесценный подарок королеве, Харви протянул мне спасенный артефакт.

И это была чья-то чужая палочка.