Ведьмы в масках

В поле зрения Церы появилось что—то похожее на уродливого херувима с багровой кожей цвета синяка, с ожерельем из мумифицированных глазных яблок, свисающим с его опухшей шеи. Он хлестнул своими кожистыми крыльями,  рванул к Цере и протянул короткие руки с длинными черными когтями. Ее светящиеся телохранители ударили его, но промахнулись. Она попыталась отразить его атаку своим щитом, но не смогла достаточно быстро поднять левую руку.

Демон полоснул ее по лицу, проносясь мимо. Боль пронзила ее мозг, и все почернело. Она поняла, что танар'ри мог просто вырвать ей глаза.

На мгновение ужас угрожал заглушить все остальные мысли. Затем что—то — возможно, милость ее божества, или осознание того, что она сражается не только за себя, но и за Аота, или простое отвращение к повелителю черепов — снова пробудило безумные расчеты в путающихся мыслях.

Каким бы опасным ни был маленький демон, его хозяин оставался большей угрозой. Если еще не слишком поздно, она должна положить ему конец, прежде чем он закончит восстанавливать себя. Но она не могла нацелиться на него!

Но нет, это было паническое настроение. На самом деле она не изменила своего положения — она лишь отшатнулась на шаг. И если этого не сделал повелитель черепов, она знала, где он был. Протянув сознание к Хранителю и взяв его силу, она взмахнула своей булавой, ударила молотом и залила пол обжигающим сиянием, которое она могла лишь чувствовать.

Её ноги подгибались, а  дыхание сбивалось. Цера ждала, что кто—то ударит её, но ничего не произошло.

Пульсирующая боль на ее лице немного утихла, и, моргая, она различила пятно света. Она вытерла кровь, стекавшую из порезов на лбу, и смогла увидеть больше. Судя по всему, демон не вырвал ей глаза. В его когтях был яд или какая—то магия, которая ослепила жрицу.

От повелителя черепов не осталось ничего, кроме пепла и золы, и не было никаких следов демона. Либо он сражался где—то в ревущем безумии битвы, либо скрылся, когда умер его хозяин.

В любом случае, он больше не летал вокруг Церы, и за это она была ему благодарна. У нее не осталось ничего, чтобы побороться с ним — ни физических сил, ни божественных. Все еще окруженная своими фантомными телохранителями, она отступила в относительно безопасную часть склепа, контролируемую ее товарищами, прежде чем заметила нарастающую неразбериху в одном из дверных проемов.

* * * * *

Глабрезу нацелил пару огромных клешней на Джесри. Импульсы фиолетового света освещали черные когти изнутри.

Она бросилась в сторону. Взрыв ядовитой силы обрушился на то место, которое она только что освободила, сломав этот кусок пола и подбросив в воздух куски камня.

— Что нужно, чтобы убить это? — спросила она. Она уже сожгла большую часть меха сверху и обожгла плоть снизу туловища демона. Дюжина берсерков Вандара отдали свои жизни, чтобы помочь ему порезать его ноги. Но он все равно стоял.

Она подняла свой посох обеими руками и воззвала к камню в потолке.

— Веками, — сказала она, — демон мучил тебя и делал больно. Теперь ты можешь отомстить. Я тебе помогу.

Из потолка появилась пара огромных рук. Они сомкнулись вокруг головы демона и сжались.

Глабрезу заметался и бесполезно замахал когтями, пытаясь ударить по каменным рукам. Но вдруг глабрезу исчез и вновь появился чуть левее того места, где только что был схвачен, и теперь он был свободен. Демон взмахом руки разбил каменные конечности. Все еще настроенная на камень, Джесри услышал, как он вскрикнул от боли.

Нуждаясь в моменте, чтобы сосредоточиться и переориентировать свою энергию, она отступила. При этом она заметила, что воины — в основном эльфы—олени — вбегают в комнату через ту же арку, через которую ранее зашла она.

Изначально ничего плохого в этом не было. Склеп был тем местом, где Аот хотел занять оборону, и все войска должны были проникнуть в него настолько быстро, насколько это было возможно. Но она могла сказать, что эльфы—олени не спешили драться. Они бежали, натыкаясь на своих союзников, сбивая их с ног и топча в спешке, сея тревогу и смятение.

У их маленькой армии, очевидно, больше не было арьергарда. Что—то разрушило его, и это что—то теперь угрожало ворваться в самый центр строя берсерков, как только сможет пробиться через отступающих фейри.

Джесри решила, что разрушение арьергарда — еще большая проблема, чем глабрезу. Но что она могла с этим поделать со своей позиции?

Она осмотрелась и увидела, что берсерки Вандара успешно защитили еще один из дверных проемов, ведущих в зал, убив или отбросив врага, который атаковал с этого направления. Там была всего пара рашеми, карауливших проход.

Джесри снова потянулась к камню вокруг нее. Расстроенный тем, что по её вине ему причинили боль, он попытался отдалиться от неё.

— Прости, сказала она, — но для такого большого существа, как ты, эта боль была всего лишь крошечной царапиной. Ты мне нужен. Покажи мне, как этот туннель соединяется с соседним.