Ведьмы замуж не выходят (СИ)

– Вириди не смотри на меня так, помимо того, что я ведьмак, я ведь еще и мужчина, у которого одна обворожительная ведьмочка вытянула всю мужскую силу.

Вириди уткнулась смущенно в его грудь, вдыхала запах тела ведьмака пропитанного потом и их страстью. Она наслаждалась последними минутами близости, чтобы одинокими вечерами вспоминать молодого мужчину, подарившего ей свою силу.

– Ступай ведьмак, я не буду больше тебя держать. Пусть дорога твоя будет легкой.

Вздохнув, Вириди привстала, облокотившись спиной о бревна стены, наблюдала, как ведьмак одевается.

Надев куртку, Конар подхватил на руки Вириди, с нежностью оставил на губах последний поцелуй, положив на кровать девушку, накрыл ее одеялом.

– Спи моя красавица…

Хотелось сказать еще много ласковых слов, но больше всего жаждалось: пройтись руками по обнаженным хрупким плечам, зацепить верхушки возбужденных сосков, скользнуть к черному треугольнику волос между стройных ног, видеть, как извивается белоснежное тело от его ласк, ловить губами стоны наслаждения.

Конар резко выпрямился. «Опять в омут затянула черноволосая чаровница». Вздохнув, улыбаясь, посмотрел на уже спящую сладким сном ведьмочку, пересек комнату и вышел из избы.

Дав Призраку ведро чистой воды перед дорогой, подождал, пока он напьется, подхватил под уздцы и пошел с ведьминого двора.

Утро было прохладным, тишина леса давила своим безмолвием. Конар не сразу понял, что Призрак идет по узенькой тропинке, которая привела их к небольшой поляне. Низкорослые кусты риски сплошь покрывал красный ковер спелых ягод, только вот сорвать их и съесть совсем не хотелось. Мертвым было все вокруг. Конь всхрапнул, попятился, Конар успокаивающе похлопал его по холке, спрыгнул на землю. Узкий зрачок глаз ведьмака, с вниманием рассматривал прозрачный защитный купол стазиса, зависшего в середине поляны, закрывающий маленький холмик черной земли.

– Вот значит, где ты похоронила свою кровиночку, – прошептал он, боясь нарушить покой мертвой девочки. Ведьмак, осторожно подошел к могилке, припав на колено, положил свою руку на землю, закрыл глаза, его губы зашептали в просьбе.

– Мать-земля, ты ведаешь все свои тропки-дорожки. Знаешь, кто творит добро и зло. Чувствуешь, кто по тебе ходит, а кто без дыханья лежит. Познаешь любовь и боль, которую тебе отдают. Откликнись, дай увидеть ту, что загубила маленькую детскую жизнь. Разреши моему мечу быть твоими руками и свершить возмездие.

Зубы Конара мгновенно сжались от боли нитей с памятью земли пронзивших его руку. Все мгновения когда-то пережитой горечи Вириди, сейчас испытывал на себе. Сердце и душу разрывали раскаленные мечи, тело пронзали тонкие иглы заклятья смерти. Терпел ведьмак, сжимая сильней свои посиневшие искусанные до крови губы.

Чернота полностью заволокла его зрачок глаз, перед лицом проявилась незнакомая ведьма. Его брови сошлись вместе, губы напряглись, став еще тверже, ведьмак запоминал каждую черточку убийцы.

– Я иду к тебе ведьма.

Вместе с его словами изо рта вырвалось белое облако. Конар подхватил его и ударил о землю. – Веди! Да свершится воля Матери-земли!

Ведьма, жившая в красивом новом доме, дико завизжала, когда услышала леденящий душу шепот: «Я иду к тебе ведьма». Заметалась, по комнатам в страхе, но, не выдержав сковавшего все тело ужаса – упала на пол, дико завыв от безысходности.

Ведьмак встал на тропу охоты, а это значит, что он ее обязательно найдет и исполнит, свое обещание. Разрывалось сердце еще молодой ведьмы от трепета и понимания, за какое свое зло придется расплатиться жизнью. Знала, что материнское чрево ведьмы изводила заклятьем, поэтому и заговор на смерть делала обоим, чтобы скрыть следы своего преступления.

«Как могла после слизи Кувы выжить ведьма? Чего-то я не учла? Как не хотелось идти против сестры по магии, но пошла. Позарилась, на мешок золотых, думала, безбедно буду жить до старости. Не узнать теперь, что такое старость».