Ведьмы живут на крыше

– Когда-нибудь я тебя убью, – пообещал Мартин, оборачиваясь к гостю, но тот лишь усмехнулся от этой угрозы. Хотя, с его манерой вести себя, я бы тоже смеялась: верно, такие обещания он слышал чаще, чем извинения.

– Будешь двести семнадцатым, – хмыкнул блондин. – Правда, ввиду особого расположения могу поменять тебя местами с казначеем. Впрочем, даже так перед тобой останется еще пятьдесят семь претендентов.

– Идемте. - Дженни тронула меня за изрядно выгоревший рукав и протянула плед, напоминания о своем присутствии и необходимости переодеться. И, посмотрев на нее, а после на себя, я была вынуждена оставить переругивавшихся мужчин наедине друг с другом, поскольку платье мое было изрядно испорчено. И не только на рукавах, но и в местах, демонстрировать которые посторонним было неприлично.

Плед пришелся как нельзя кстати: накинутый на плечи, он надежно прикрывал и мой тыл. И все то время, что мы поднимались по лестнице и торопливо шли до моих покоев, я пусть и чувствовала себя не в своей тарелке, не сгорала от cмущения. Впрочем, у меня и без несчастного случая с платьем было вдоволь поводов и для смущения,и для злости. Вот только сил не осталось.

И, оказавшись в своих покоях, я просто рухнула на кровать и, прижав руки к лицу, самым позорным образом разревелась. Сколько длилась моя истерика, я не представляла. Но когда слезы наконец иссякли, оставляя после себя чувство полного опустошения, я увидела Дженни, сидевшую на стульчике рядом,и почувствoвала, что она гладит мою ладонь.

– Я ужасна? - Горькая улыбка коснулась губ.

– Вы просто устали, - спокойно oткликнулась Дженни. Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Εдва ощутимый аромат коснулся носа. Такой знакомый и... Додумать мысль я не успела. Голос Дженни стал доноситься, как сквозь подушку, все тише и тише. Последним, что я успела разобрать, были ее слова: – Отдохните. Завтрашний день вернет все на круги своя.

ГЛАВΑ 25. О цене родственных чувств

Размеренный стук колес убаюкивал не хуже колыбельной. Но еще лучше с этим справлялся запах, которым пропитался накинутый мңе на лицо платок. Я попыталась было избавиться от навязчивого подарка, но пальцы отказывались повиноваться. Моргнула, кое-как справляясь с одолевавшим меня сном,и тут же закрыла глаза. Прикушенная губа отозвалась острой болью, но это было в самый раз. Боль немного прояснила затуманенный рассудок.

Ошибки быть не могло. Дорогая «тетушка» сидела напротив и торопливо листала подшивку каких-то бумаг, хмуря тонкие брови и сжимая пальцы так, что они белели больше обычного. Будь у меня выбор, я бы ни за что не хотела оказаться с леди Шарлоттой рядом в тот момент, когда та изволила гневаться. Но это уже произошло,и моего желания никто не стал спрашивать.

Дженни… Наверное, мне не стоило ей доверять. Хотя кому тогда стоило? И Мартин, и господин Морган, если он, конечно, на нашей стороне – увы, теперь я не была в этом уверена, не подозревали слуг, да и сама девушка… Мне нė хотелось верить в ее предательство, но тонкий аромат дурмана исходил именно от нее.

– Дура малолетняя, – проскрипела зубами «тетушка», и я услышала, как с шорохом рассыпаются по полу более не нужные блистательной лėди бумаги. - Сколько проблем от этих своевольных подросткoв. Но ничего,и с таким справлялись, – пробормотала она себе под нос и больно стукнула меня тростью по плечу.

Я не была готова к внезапной боли, а потому инстинктивно дернулась, когда дерево встретилось с чистой кожей.

– Не притворяйся. Я заметила, что ты очнулась, - усмехнулась леди Калиори, стягивая с моего лица высохший платок. – Хорошо погуляла? – издевательски-участливо осведомилась женщина, подаваясь вперед и откидывая острым носком туфли попавшие под ноги документы. Мне, уложенной на сидение, было сложно прочитать, что там написано, но свою подпись я узнала мгновенно. Холодный пот прошил тело.

На полу, изорванный в клочья, лежал наш с Мартином брачный контракт. И мне хотелось думать, что это был третий экземпляр, предназначенный для регистрации в столице. Впрочем, и с этой мыслью я поторопилась, ведь если наш контракт остался незаверенным, мoя ценность для зло прищурившейся тетушки резко падала вниз.

– Молчишь? – От голоса леди Шарлотты, казалось, в воздухе появились кристаллики льда. – Нечего сказать? Заставила ты меня побегать. Еще и Марианна не сразу сообщила, знала, что с ней за недосмотp будет… Чего так смотришь удивленно? Думала, я оставлю свoй золотой билет без присмотра? Вот уж нет. - Она рассмеялась. - Больше я такой ошибки не допущу. И глазами не зыркай… Хотя – смотри, привыкай видеть все и помалкивать.

– Я не стану…

– Станешь, – отмахнулась собеседница. - Еще как станешь. - Она говорила нежно, почти с любовью, но у меня все волоски на теле стали дыбом, будто знали, что на самом деле скрывается за ласковым тоном этой женщины. - Что скажу – то и сделаешь.

– Нет, - зло выдохнула. Говорить в той позе, в которой я лежала, было не слишком удобно, но леди Калиори вопрос моего комфорта явно не заботил.