Ведогони, или Новые похождения Вани Житного

— Мне так хотелось помочь тебе! — воскликнула Стеша. — Но где взять деньги, и вообще, как одной соваться в такое дело?! В детдом неохота было возвращаться и потянуло отчего-то в барак, пошла на старую квартиру и нашла куколку… У нас фотография была, — объяснила девочка Ване, — я с куклой Лелей, так-то я забыла совсем про эту игрушку… Она за печку завалилась, лежала никому не нужная под половицей… Я случайно ее нашла и… — Стеша значительно глянула на Ваню, — и не могла не взять… Мороженое ела, и кусочек сронила на лицо куколке, тут всё и началось…

Егор Туртыгин удивился, дескать, что началось-то? А Стеша отвечала, дескать, мне показалось, что куколка заговорила…

Капитан покачал головой, ну это, де, обычные детские игры… Но Стеша уперлась: ничего, дескать, не детские игры, куколка, мол, и привела меня к Ване, без которого бы не удалось тебя выручить из чеченского плена!

Девочка принялась объяснять, дескать, там в бараке я ведь как раз думала про выкуп, размышляла, где деньги-то взять, может, и вслух задавалась этим вопросом, а тут кусочек мороженого провалился кукле в рот — и она вроде как ожила… Ну я и… сама не знаю как, — вспомнила, наверное, как Василиса Прекрасная в сказке с куколкой разговаривала, — задала вопрос по всей сказочной форме, дескать, куколка Леля, покушай, да моего горя послушай, ну и… как мне, дескать, выручить тебя из плена… А кукла мне вдруг отвечает: «Муха, муха–цокотуха, позолоченное брюхо, пошла муха на базар и купила самовар!» — я чуть не упала. Потом решила: будь что будет, послушаюсь совета, чем черт не шутит, авось что-нибудь прояснится… Пошла на базар, самовара не нашла, зато купила семечки в газетном фунтике, когда семечки съела, фунтик развернула — а там обрывок статьи про… мальчика Ваню Житного, живущего в больнице, в городе Ужге… Может, думаю это и есть ответ… Поехала в этот городок, нашла больницу, мальчика там не оказалось, но одна санитарка мне подсказала, куда мальчика увезли…

Тут поезд остановился — и девочка торопливо задернула шторы, мало ли, вдруг те станут снаружи заглядывать в окна… Впрочем, это оказался всего лишь полустанок, и через минуту поезд тронулся.

Ваня поинтересовался, а кем Стешина мама работала — почему-то семейная история Туртыгиных задевала его за живое. Капитан отвечал, что Галина Серафимовна преподавала в школе русский язык и литературу, до тех пор, пока… не заболела…

Ваня спросил, а чем Стешина мама болела, и… отчего она умерла? Оба Туртыгиных одинаково нахмурились, как будто отвечать на этот вопрос им было крайне неприятно, наконец капитан промолвил, дескать, Галина маялась головой и часто лежала в психушке… Там-то, — Стеша вчера поведала, — и скончалась. Первый приступ был еще до рождения девочки, через пару месяцев жену выписали, врачи сказали, что она вылечилась… но… оказались не правы… Рецидив случился как раз тогда, когда они получили новую квартиру… Это было связано с… рождением второго ребенка…

Стеша ойкнула:

— Ка–кого еще второго ребенка?!

Капитан Егор Туртыгин, помолчав, промолвил:

— Тебе никогда об этом не говорили, но… ты теперь уже взрослая, вон какое дело провернула — отца вытащила из чеченского плена, значит, можно рассказать тебе об этом… У тебя был брат, — отчеканил капитан и, собравшись с силами (видно было, что и сейчас рассказ о давней истории дается ему с трудом), рассказал следующее:

— Галина Серафимовна, едва выписавшись из роддома, исчезла вместе с младенцем. Отыскали ее через два месяца, за сотни километров от дома, босую, раздетую, но… ребенка при ней не было… Она уверяла всех, — капитан нахмурился, — что я собирался убить ее и малыша, дескать, потому она и сбежала… Сколько потом ни искали ребенка, найти не могли: она ехала на перекладных и могла оставить младенца где угодно… Вернее, я… надеюсь, что она его бросила, а не… Сама она, что случилось с мальчиком, не помнила… Прежний ее диагноз был: мания преследования. Врачи сказали, что на старую болезнь наложился послеродовой психоз, а потом еще частичная амнезия… После того, как ребенок пропал, болезнь усугубилась, в конце концов жена… стала буйной, и… хотя иногда ее выпускали домой, жила она потом в основном в лечебнице для умалишенных… Вот такая история! — закончил капитан и, похлопав себя по карманам, достал пачку и с третьей попытки выщелкнул сигарету — руки у него тряслись.

Капитан вышел покурить, а Стеша не сделала ни единого движения, чтоб остановить его. Девочка сидела, опустив голову, ей было горько и стыдно, она не могла глядеть на мальчика, ей казалось, он смеется над ней или, того хуже, — жалеет…