Ведогони, или Новые похождения Вани Житного

Ваня же, слушавший рассказ капитана со всё возрастающим напряжением, с нетерпением ждал, когда Егор Туртыгин вернется… Он сопоставлял… Получается, Стеше было около трех лет, когда они получили новую квартиру, — то есть когда родился этот ребенок, — а ведь у него с девочкой именно такая разница в возрасте!.. Ну да, Галина Серафимовна могла указать в записке, что была пришита к покрывалу младеня, свою девичью фамилию, поскольку злилась на мужа… Поэтому он и стал Житным, а мог бы быть Туртыгиным… Ване казалось, что всё начинает проясняться, ему оставалось задать всего пару вопросов — чтобы всё окончательно встало на свои места: в каком году пропал ребенок капитана, в какое время года — и… и было ли у него имя? Неужели… Стеша — его родная сестра?! Невероятно!!! Но всё, кажется, сходилось! Неужто ж не только в том неведомом мире будет у него посестрима, но и здесь появится сестра и… и… главное — настоящий отец!

Ване ужасно хотелось поведать о своих выводах Стеше, но… он пока поостерегся… вдруг незаметно для себя (но явно для других) он подтасовал факты — и что тогда?! Нет, сначала надо задать последние вопросы — и вот тогда!..

Поезд приближался к станции Армавир. Именно здесь они собирались задержать тех, а Березая доставить в свое купе, поэтому Стеша взяла себя в руки и угрюмо, не глядя Ване в глаза, сказала:

— Надо дело делать, — и пошла за отцом.

Капитан курил в тамбуре, Степанида Туртыгина нахмурилась — хорошо еще, что он не столкнулся с теми… А Егор Туртыгин, как назло, собирался выйти на станции, подышать свежим воздухом. Стеша умоляюще смотрела на отца, шепча, что он не должен выходить из вагона, это, де, очень–очень важно, капитан вопросительно поглядел на нее, девочка потянула его в купе, дескать, там всё скажу… Егор Туртыгин, вздохнув, отправился следом за дочерью.

В купе Стеша принялась уговаривать отца, дескать, если ты меня любишь, то не покинешь вагон — иначе может случиться непоправимое… Капитан нахмурился — ему показалось, его хотят отгородить от какой-то неведомой опасности, он сам собирался быть защитой для своей семьи, а вовсе не прятаться за чьей-то, тем более детской, спиной… Но девочка замахала руками, дескать, это совсем не то, что ты думаешь, это никакие не чеченцы, это совсем из другой оперы… Это просто спор…

Егор Туртыгин вздохнул: опять, дескать, детские игры, но всё ж таки обещался не выходить из вагона.

— Даже… даже если случится землетрясение, — просительно сказала Стеша.

— Даже если случится землетрясение, — усмехнувшись, повторил капитан. — Только это уж в последний раз, хватит с меня ваших игр и споров…

Девочка радостно закивала и схватила свой красный рюкзак.

Вагон дернулся в последний раз — и стал: они прибыли в город Армавир. Ване пришлось отложить свои последние вопросы, но через 15 минут, — именно столько стоял здесь поезд, — он всё узнает…

Мальчик захватил свою котомку. Ребята, оставив капитана в купе, заскочили в тамбур, где Стеша вновь напялила свое маленькое черное платье, переобулась в красные туфли–ходули, оба вновь нацепили черные очки да кепки — и выметнулись из вагона.

Степанида Туртыгина достала из рюкзака загодя заготовленную записку. Написана она была почерком капитана, якобы от его имени, вчера, когда записка писалась, Стеша уверяла, что в деле был образец его почерка, теперь-то Ваня знал, что просто отцовский почерк хорошо знаком девочке. Впрочем, он бы ни за что не сумел подделать никакой, даже очень хорошо знакомый почерк, не имея перед глазами образца, даже и имея, не сумел бы… Стеша же подделала, и уверяла, что Адинапетс клюнет: дескать, уж, конечно, почерк отца та помнит не лучше самой Стеши… Да и дело, де, не в почерке, а в содержании записки. Там было написано, чтобы те вышли на привокзальную площадь и на автобусной остановке дожидались Егора Туртыгина… Те уж, небось, извелись, бегая взад–вперед по всем вагонам в поисках пропавшего капитана, — а тут от него записка! Клюнут! Не могут не клюнуть! Ваня тоже считал, что клюнут… Само собой, никого они не дождутся, а поезд ту–ту! — уедет!

Надо было только умудриться отделить от тех Березая… Тут имелся свой план: была заготовлена смачная коряга, которой они хотели приманить лешачонка, который успел, небось, проголодаться в железной посудине. Но сначала записка…

Стеша собиралась сама передать тем послание — Адинапетс и Нави как раз вышли из вагона, стояли и горячо о чем-то спорили… А Березай вдруг отошел от тех! Он увидал на перроне деревцо с засохшей веткой и направлялся к нему… Ваня тут же вытащил из котомки вкусную корягу, а Стеша принялась ему нашептывать, дескать, иди скорей и постарайся так сунуть деревяшку, чтобы те не заметили… Ваня кивнул, дескать, что ты меня учишь, сам всё знаю — и направился к лешаку.