Ведогони, или Новые похождения Вани Житного

И крикнула тут белая Вида во всю голову, что отныне она для этой девочки и для этого мальчика, а также для лешачонка — помайчима[40]!!! А, дескать, в свидетели она берет Старую Планину, да красное солнышко, да буйный ветер!

«Помайчима — это что ж такое?» — шепнула Ване не совсем еще пришедшая в себя Степанида Дымова. Ваня подумал–подумал и сказал: «Видать, названая мама…» Девочка оторопела, да и сам он оторопел от своих слов…

— А вот вам и посестрима[41], — указала крылатая женщина на Златыгорку, которая стояла с полным ведром у колодца, а на плечах у нее щебетали две птички: утренняя и ночная.

Часть вторая

ЗМЕЙ

Глава 1. Посестрима

В жизни путешественников мало что изменилось: жили они по–прежнему в плетеной избушке на дубу, только теперь их не запирали, гулять могли, где хотели. Помайчима с посестримой обитали в таком же гнезде, на могучем соседнем дереве. Златыгорка сетовала, что мать никак терем не достроит, уж сколь времени не могут въехать в хорошее жилище, и указывала на башню из костей. Крылатая Вида частенько куда-то улетала, но, к счастью, возвращалась без «строительного материала»…

Кормили ребят всё той же белоярой пшеничкой, только не моченой в вине: мальчик с девочкой упросили помайчиму с посестримой выдавать им сухой паек, который запивали колодезной водицей. Женщины очень удивились, но возражать не стали, дело, де, ваше… Жаль, смолоть пшеничку было не на чем, когда Ваня поинтересовался у Златыгорки, нет ли где-нибудь в округе мельницы, девушка только плечами пожала.

— А есть ли тут деревни, города? — спрашивала девочка. Златыгорка кивала, кажется, де, есть.

— А где? — в ответ опять пожатье плеч.

И не долго гостевали они у Виды со Златыгоркой, пора было отправляться в путь, ведь надо было как-то выбираться из этого «Другого леса». Ноги лешачонка для этого явно не годились, уж Ваня заглядывал–заглядывал, не покажется ли в лешачьих промежностях выход отсюда… тщетно. Попасть обратно в больницу никому, понятно, не хотелось, впрочем, они шибко надеялись, что боевики там уже не хозяйничают, времени-то прошло немало. Лешак всегда был при них, ежели выход откроется, уж они не упустят момента! А вдруг это случится не скоро?! А вдруг существует другой путь домой, а они тут будут сидеть, ждать у моря погоды?.. Одним словом, взвесив все за и против, ребята с лешачонком пустились в путь дорогу. Да не одни — ас посестримой!

Златыгорка отпросилась у матери, дескать, пусти меня, мати, людей посмотреть, себя показать, может, де, удастся крылышки отрастить, не всё же гусеницей по земле ползать… Белая Вида тяжко вздохнула — но отпустила.

Ваня пошел с Кровохлебкой прощаться — она теперь во дворе росла, под защитой страшного забора, за который ни один козел не сунется — ни дикий, ни домашний! Живинка уронила три капли росы на руку мальчика и шепнула:

— Прощай, Ваня. А всё ж таки опасайся этой белены! Ты понимаешь, про кого я?.. Ох, доведет она тебя до погибели!.. Ведь один ты теперь остаешься, без моего пригляда… Будь внимателен, следи за ней в оба глаза, которые у тебя целые остались только благодаря мне… А ежели всё ж таки вернешься домой, так передавай привет Василисе Гордеевне.

— Чего это она тебе нашептывала? — спросила подозрительно десантница, когда мальчик вернулся к двуногим. Ваня пожал плечами, так, дескать, ничего… Стеша в дорогу надела свои фиолетовые лосины, героическую майку с ухарем–мотоциклистом да медноцветную куртешку. А разодранное клювом помайчимы платьишко залатала и в рюкзак сложила.

Получив благословение крылатой Виды, путники углубились в лес. Помайчима, нахохлившись и опустив до земли крылья, осталась сидеть на воротах.

Златыгорка шла вожатой и повела всех к скопищу черных камней, один из которых сильно походил на кулак. Постучавшись три раза, посестрима что-то шепнула — и кулачище откатился, подмяв пару ольховых кусточков. А там, где прежде стоял каменюка, обнаружился люк, похожий на канализационный, только с ручкой. Златыгорка взялась за кольцо — и открылся ход в подземелье: каменные ступеньки вели книзу.

В пещере кучей были навалены доспехи, лежало всякое оружие: мечи, луки, булавы, копья, щиты, дротики, секиры, пращи и вовсе не виданное и не слыханное вооружение. Посестрима велела выбирать оружие и доспехи по себе.

— Зачем это? — удивилась Степанида Дымова. — С кем мы будем воевать?

Златыгорка отвечала, что, может, и ни с кем, а может, и придется вступить в битву, никто ведь не знает, кто в дороге-то повстречается, так надо, де, быть готовыми ко всему.

Ваня, восхищенный, подбежал к оружейным запасам, но быстро запал его прошел — все мечи оказались неподъемными, да и остальное оружие тоже, в конце концов остановился на кинжале в резных ножнах темного серебра. По лезвию ножа вились странные змейки с длинными утиными носами.