Ведогони, или Новые похождения Вани Житного

— Вот–вот. Соколина-то выкинула яичко до того ведь, как ей 17 исполнилось, значит, наречница-то всё верно нарекла… Передала девушка мне яйцо с башни, как вышло оно из нее, — а тут ты подвернулся — хорошо, не догадался, что это такое… Яйцо я спрятала, думала, нехай Колыбан своей смертью помрет, хоть и не видели мы от него ничего хорошего, а всё ж… Да нашел яйцо Смеян и унес с собой… Если сразу положит в навоз–от, а не будет ждать полсотни лет, как я, дак скоро и выведется из него губитель–заугольник. Тоже ведь Змеем станет, как в… этот… в переходный возраст-то войдет…

— Но змеиное яйцо, выходит, всё ж таки волшебное: ведь им Змеян меня ударил и… и стал я таким…

— Может, и волшебное. Я ничего про то не знаю. А может, оно только и способно, что людей в змеев обращать, вот и все его волшебные свойства!

Тут Ваня топот услыхал, опять стал на хвост, закачался из стороны в сторону, как кобра, — наконец увидел: Крышегор скачет, а на нем… Пленко с Соколиной… Этим-то что надо! Пополз на локтях, чтоб в бурьяне схорониться, а хвост такой долгий — высунулся… Эх, не успел спрятаться! Соскочил Мельников сын с коня, помог невесте спуститься и говорит, еле, мол, Соколине удалось скакуна с конюшен Колыбановых свести, садитесь, де, скорей верхом и дуйте отсюда, пока старик не хватился да погоню не снарядил. Березай нахмурился и ответил:

— Клышегол холоший, он как ветел, его никто не догонит! — и взобрался на своего коня.

Ваня котомку надел, за стремя ухватился, подтянулся, сел задом наперед, вкруг пояса лешака дважды обвился — ох, как неудобно-то! Да делать нечего! Да, а куда скакать? Где обещанный бабушкой Торопой проводник?

Тут старушка подскочила к всадникам, достает из кармана синий клубок не клубок, шарик размером с клубок, вокруг шарика туман клубится, из тумана нитка тянется, — а может, проволока, — дескать, это подарок Горишняка, хватайтесь, дескать, за нитку да следом за клубком идите, он доведет, докуда надо. А напоследок бабушка Торопа молвила, дескать, ежели надумаешь со Змеем сражаться — хоть с тем, хоть с другим, так помни, что только тот Змея-то одолеет, в ком есть хотя бы капля змеиной крови. Ваня отвечал, дескать, учитывая то, как я сейчас выгляжу, так у меня есть хороший шанс… Кто мог, рассмеялся. А он спасибо старушке сказал, поблагодарил Пленко и Соколину за коня, крикнул: «Не поминайте лихом!» — лешачонок гикнул зычным голосом — и понеслись они!.. Ваня только представил: белоснежный Крышегор с седой гривой, на нем лицом вперед леший в алом балахоне, а лицом к хвосту обвившийся вкруг седла с лешаком человекозмей — вот уж, небось, картина!

Ваня держался за конец синей нитки, похожей на леску, как уж мчался снежный Крышегор, ажно седой хвост всё лицо Ване залепил, а только клубок скакал впереди. Умный конь мчался вслед за проводником.

Ване удобнее было лежать на крупе коня, чем сидеть, только трясло так, что зубы клацали — вот–вот вылетят.

Мальчик подумал–подумал и решил сменить позицию, спросил у Березая, дескать, а если он на закорки к нему сядет, так не тяжко ли ему будет? Лешачонок, широко улыбаясь, как научился за время общения с людьми, отвечал:

— Белезай большой, Белезай сильный!

Сделали остановку, и Ваня, выкидав из котомки всё, кроме фонарика и спичек (жаль было топорика — да и что бабушка Василиса Гордеевна-то скажет, когда он вернется без топора, но делать нечего, пришлось оставить и его), и свернувшись кольцами, залез в вещмешок: по пояс-то снаружи, а змеиная часть внутри. Раздуло котомочку так, что того гляди треснет по швам. Лешачонок надел лямки на спину и взобрался на коня. Теперь Ваня высовывался из котомки, как некогда Кровохлебка. Вот уж не думал он, что придется когда-то самому в котомке сидеть, из-за чужой спины на мир выглядывать… Синий клубок выбирал нетореные пути, впрочем, тореных-то путей что-то и не видать было! Перелески пошли, а после леса клубок то промеж развиленного ствола проскочит, то в лисью нору нырнет — под землей пробурится и через запасной ход на поверхность вызнется. Приходилось бросать свой конец нити, чтоб следом за проводником в лисью нору не лезть. Тут уж в оба гляди, чтоб не потерять проводника. Потом лес так загустел, что конь только шагом и мог передвигаться, Ваня еле клубок–от удерживал — ему что: везде просвет найдет, вот и летит вперед!