Поняв: сейчас может случиться непоправимое, что приведет к аресту начавшего орать пьянчуги, а может, и к смерти, если вдруг он вздумает сопротивляться страже, я поспешно рявкнул в голос, испуганно косясь на приостановившуюся тройку бравых стражников:
— Дур-Мыс! Стой! Пиво будешь?!
— БУДУ! БУДУ, БУДЬ ОНО ПРОКЛЯТО! НО БУТЫЛКИ НЕТ!
— Вот только мне из всех игроков и повезло так попасть в оборот с пьяницами, — проворчал я едва слышно. — Уверен, что другие с таким не сталкивались. Да, Дуль-Мирл?
— Наверное, хозяин. Быстрее бы дядьку этого охолонуть пивком.
— Бульк! Ты мне друг, так?! — шагнувший вплотную Дур-Мыс вцепился мне в рукав, потянул на себя.
Я поспешно ткнул в «нет» на запрос игровой системы, является ли это действо проявлением агрессии. Даже если он меня пинать начнет — я продолжу улыбаться и делать вид, что это наша веселая игра в попинушки. У дворовой детворы пятнашки, а у дворовой пьяноты попинушки.
— Друг, — подтвердил я. — Я твой друг, Дур-Мыс.
— Найди! Молю тебя, друг Бульк! Найди пропавшую бутылку!
— Пустую бутылку? — уточнил я, от изумления с трудом выговаривая слова.
Меня только что попросили заняться поиском стеклотары?
— Да! Умоляю! Я умоляю тебя, Бульк! — ахилот, как подломленный, упал на колени, продолжая держать меня за рукав. — Помоги! Наградить тебя нечем. Но помоги!
— Помогу! — кивнул я и свободной рукой махнул стражам: — У нас все в порядке!
— Возлияния средь бела дня, — вздохнул один из светлобородых стражей-ахилотов и, скорбно покачав головой, двинулся дальше, тяжело печатая строгий шаг по ракушечному песку. — Не буяньте.
— Никаких возлияний, — крикнул я, чуть покривив душой. — Мы просто… репетируем одну пьесу.
— Пьесу? — страж снова остановился, заставив притормозить и товарищей. — Я любитель театральных представлений. Ты ведь чужеземец Бульквариус, не так ли?
— Все верно.
— Что за пьесу вы собираетесь разыгрывать?
«Господи… во я вляпался», — ошалело подумал я, в то время как моя хитрая торговая изворотливая душа уже вовсю импровизировала:
— «Жители Дна». Мрачная и тревожная, короткая и, не скрою, любительская пьеса о тяжелой жизни обездоленных ахилотов, что давно потеряли приличный облик и всякую надежду, но еще не утратили искорки в душе…
— Звучит! И кто сочинил?
— Пока в процессе, — широко-широко улыбнулся я. — Вернее, в самом начале. Я сам сочиняю.
— Хорошее дело! Творчество — всем на радость! Хотя актеров ты подобрал… не самых лучших, чужеземец Бульк. Если захочешь — я прочту твое творение.
— Если допишу — с радостью дам почитать! — тут же кивнул я. — Пока мастерства не хватает.
— Коли на самом деле доведешь сотворение пьесы до конца и поставишь последнюю точку — будет тебе от меня награда. Ты ведь гарпунщик?
— Гарпун, щит, подумываю об арбалете, владею кое-какой защитной и целительной магией, — скороговоркой выпалил я.
— Я запомнил. Мое имя — страж Бол-Рал, третий корпус стражи, чья штаб-квартира в Приглубье. Седьмой отряд, второй десяток.
— Запомнил и я, добрый страж Бол-Рал.
— Будет тебе награда! — повторил стражник и двинулся прочь, больше не оглянувшись.
— Во блин, — буркнул я, стряхнув с себя давно уж умолкшего и только смотрящего как побитая собака Дур-Мыса. — Друг! Хватит! Поднимись с колен, мой Гамлет!
— Ась?
— Да я так… но если что — мы с тобой репетировали пьесу «Жители Бездны». Ой! «Жители Дна»! Дна! Понял?
— Но…
— Мы репетировали пьесу! — повторил я с нажимом. — Я искал актеров. Попутно заговорили о твоей беде с бутылкой. Ну, и пивка выпили. Да?
— Если ты так говоришь, — после короткой паузы кивнул пьянчуга.
Вот и еще одна польза от повышенного уровня доброжелательности.
— Так, — вздохнул я, вглядываясь в строчки уже принятого задания.
— Ла-а-адно, — протянул я и с еще большей задумчивостью взглянул чуть ниже: