Ведомости Бульквариуса 3

Ответом стал металлический скрип, тихий вскрик и… голова госпожи Доброделовой исчезла, а затем я услышал довольно сильный удар о землю. Разведчик упал и может даже расшибся. На миг мне стало жалко эту тетку. Может реально сильно ударилась. Но я тут же одернул себя — нефиг жалость врубать, Богги! С соседями надо дружить, а не наблюдать за ними втихую из-за яблони. А если бы я тут был не один? А если бы я тут целовался с… к-хм. С хрипом прокашлявшись, я напился прямо из шланга, смыл остатки грязи с дорожки у ворот, следом смочил хорошенько самого себя, после чего потопал к дому. Временно закругляюсь. Вальдира ждет.

И пока у меня есть время… наведаюсь-ка я к одному разумному пауку, что живет в квартале Серых Кварталов у самого обрыва — как раз неподалеку от моей базы, расположенной в районе, именуемом Буга-Браггаки, на улице Грань Бездны.

— Масштаб — бормотал я, вытирая мокрую голову полотенцем — Масштаб… А черт!

Вот я…

Через минуту я уже был за воротами, почти бегом направляясь к мусорке. Как я мог забыть?! Еще пара шагов, крутой поворот и… я облегченно вздохнул, осторожно берясь за конец длинного стального стержня, что пробил металлический знак и повис на нем. Арбалетный болт. Кем бы ни был этот таинственный придурок с арбалетом — что пусть и случайно, но едва не прострелил мне голову! — возможно на арбалетном болте останутся его отпечатки. Тут не Вальдира и магических способов выслеживать недруга не имеется, но ведь всегда можно пойти другим путем….

— Участковый будет не шибко рад — хмыкнул я, топая назад и держа на отлете болт.

Войдя во двор, я запер калитку и задумчиво почесал подбородок — а что, если этот гад видел, как я забрал арбалетный болт? И если на улике на самом деле есть его отпечатки, он вполне может предположить, что я обращусь в полицию.

Что-то я уже слишком параноидальным становлюсь…

Но камеры наблюдения и сигнализацию надо устанавливать как можно скорее. Чтобы защититься от арбалетчиков и соседей-лазутчиков…

Ну и жизнь у меня пошла…

Каждый день что-то новенькое…

* * *

Участковый был не шибко рад.

И всматривался с подозрением. А когда я завел речь о «арбалетных болтах свистящих над головой в темных переулках, где земля усыпана мусором», он демонстративно принюхался, всмотрелся в мое лицо попристальней, морща лоб и крутя в пальцах плохо очиненный карандаш.

Да… обычный карандаш, что своим туповатым кончиком оставлял беспорядочные следы на дешевой линованной бумаге перекидного блокнота. И когда я стал так хорошо разбираться в сортах бумаги?

Сначала я решил погодить с визитом участковым, но когда уже заходил в дом, услышал где-то по соседству заливистый детский хохот. Тут же невольно нахлынуло — вспомнил нас с сестренкой, как мы буквально катались по траве в этом самом дворе, умирая от смеха по самым незначительным поводам. Как мы носились по здешним улицам на велосипедах и скейтах, уважительно уступая дорогу рыкающим квадроциклам. Да… славное было времечко. И в те времена никто не охотился кошек на славных улицах этого небольшого пригородного поселка. Услышав детский смех, я невольно задумался — а вдруг у тех мусорных баков в следующий раз окажется какой-нибудь выкидывающий мусор пацан или девчонка? Мне повезло — реальный арбалетный болт прошел мимо реального меня. А если гипотетическому ребенку так не повезет? Этой мысли хватило, чтобы я сгреб ключи с крючка и двинулся к калитке.

Телефон с навигатором не подвел — даже место работы и заседания достопочтенного участкового Матвея Степановича Клинкова показал, да еще и провел кратчайшей дорогой. Участковый был не по должности староват. По моим прикидкам он уже давненько разменял пятый десяток. То есть вроде как не старый еще, но вряд ли должность поселкового участкового ему еще подходит. Хотя какое мое дело? И, кстати, он сам, своим чуток мешковатым обликом, идеально вписывается в эту… не знаю как ее назвать эпоху, что царила в небольшом помещении.

Шкаф с потускневшей полировкой забит папками с пожелтелыми бумагами, три деревянных стула с вытертой зеленой обивкой, большой и прямо вот серьезный письменный стол, на чьем углу как-то пугливо приткнулся явно пришедший не ко двору плоский монитор, зато на другом углу гордо возвышалась лампа с почему-то очень знакомым мне зеленым абажуром. Под правой рукой полицейского стакан в блестящем подстаканнике. Под заставленным цветами широким деревянным подоконником чугунная батарея отопления. В общем… как-то все дышало очень и очень давним временем, когда все было куда неспешней. Слова не мои — отец так говаривал порой сокрушенно. Мол что за время такое суматошное, когда еще не успел газету прочитать, а все в ней написанное уже устарело…