Ведомости Бульквариуса 3

Арпон Ларго бесследно исчез вместе со своим кораблем два года назад — убыв уже в крайне преклонном возрасте. Перед этим два старых друга крепко повздорили.

Обосновавшийся же в центре мирного Приглубья старик-ахилот Кворр-Дарр превратился в затворника, что обитает в крохотном флигельке на заднем дворе городского правителя. Охрана там такая, что не пробиться — плюс за домом столь важного вельможи неусыпно приглядывает она — повисшая над городом Мать Медуза. Мы настолько к ней привыкли, что даже не замечаем порой скользящих мимо искрящихся полупрозрачных щупалец. Но страж города пристально бдит, игнорируя резвящихся на улицах воришек, но не прощая тех, кто посмеет покуситься скажем на дом городского наместника.

Но меня эта история особо не заинтересовала.

Последнее что я глянул — почему все так квартал назвали Квасным Фрегатным, а не Бригантинным Квасным. Разгадка оказалась проста — напоровшаяся брюхом на риф и затонувшая на мелководье бригантина носила гордое имя Фрегатосса Фран-Фран. Странно что она вообще еще ходила пусть даже и рядом с берегами — я машинально отметил, что ее портом приписки был Акальроум, а построена она была там же более пятидесяти лет назад. Понятно, что тогда Вальдиры еще не существовало, но раз указан такой солидный возраст, то вряд ли госпожа Фрегатосса могла похвастаться отменным корабельным здоровьем.

А вот и он — нужный мне адрес.

Надо же…

Раковина красного блопа. Я настолько хорошо изучил ее строение, что не ошибусь ни за что.

Здоровущая красная раковина стояла посреди разросшегося кораллового садика. Одинокое накрененное водорослевое дерево прикрывало расхристанной кроной-метелкой красную раковину, что к тому же поросла актиниями. Остановившись у невысокой колючей ограды обвитой потемнелой паучьей нитью, я с крайне задумчивостью взглянул на покачивающуюся на одно из веток вывеску, что изображало… паука пожирающего опутанного паутиной ахилота.

Хм…

Интересно…

Приглядевшись и заодно вспомнив полученные от Дроса сведения, я понял, что ошибся. Ахилота не поедали. Нет. На него накинули что-то вроде паутинной накидки, а стоящий за его спиной не слишком крупный паук снимал с него мерки. Дорисовали бы вместо страшенных когтей ножницы что ли… и глаза больно свирепо сверкают. Хотя может, так кажется, потому что вывеска уже старая и потемнелая, а вот слюдяные глаза продолжают поблескивать…

Заметив мелькнувшей за вставленной в раковину полуоткрытой дверью смутное движение, я заторопился:

— Добрый день, славный паук Укмак. Меня зовут Бульк. Я торговец, путешестве…

— Ничего не покупаю — печально проскрипели из-за двери — Ничего не продаю. Уходите.

— Еще я наемник и…

— Не нанимаю. И сам в наемники давно уж не гожусь — с еще большей печалью отозвалась мне начавшая медленно закрываться дверь.

— Я от паука Дроса! — понизил я голос без нужды. Узенькая улочка с одноэтажными домишками из кораллов была почти пуста — Он передал веревочную записку.

Почти закрывшаяся дверь замерла. А еще через пару секунд приоткрылась буквально на пару сантиметров. Из щели наружу показалась длинная волосатая лапа — я так к ним привык, что уже не обращал внимания, как и на щупальца Матери Медузы.

Вручив веревку с узелками, отметил, что лапа приняла записку очень… мягко, можно даже сказать деликатно.

Томительно протянулась еще одна минута и едва заметно повеселевший голос пригласил:

— Входи, Бульк. Прими скромное гостеприимство Укмака.

— С радостью — улыбнулся я, заходя за ограду и оказываясь в неряшливом коралловом садике, что все же радовал взгляд яркими сочными красками.

Дверь открылась, темное округлое туловище хозяина сместилось в сторону. Пригнув голову, я уже шагнул было за порог, но замер, увидев «падающих» на улицу личностей. Мне понадобилась всего пара мгновений, чтобы узнать одно из них — Трезубец Нерея. Клан Летучая Рыба. Один из тех, кто похитил Вэл-Дура…

Замерев в дверном проеме, скрывшись за кустом мертвого коралла, я машинально врубил видеозапись, чтобы записать имена не скрывающих семерых игроков. Все они из клана Летучая Рыба. Трое буквально пару секунд повозились в центре извилистой бедной улочки и в воде заполоскалось клановое знамя с изображением крылатой рыбы.

— Они все же пришли — обреченно прошелестело из глубины комнаты.

Опомнившись, я заскочил внутрь, чтобы не попасться на глаза этим странным клановцам. Вроде ничего плохого не делаю, но показывать свое присутствие не желаю абсолютно. Снова сыграли инстинкты. Прикрыв дверь, я, хоть и с нервной, но широкой сверкающей улыбкой повернулся к пауку Укмаку, собираясь толкнуть одно из своих отрепетированных приветствий. Но увидел хозяина дома и поперхнулся первым же словом, выдав вместо «Еще раз доброго солнечного подводного дня» что-то вроде «Ыквах!»…

— Укмак — мирно поправил меня лежащий на небольшом возвышении ужасно изуродованный не слишком крупный паук.