Ведро на обочине

«Трубы какие-то врыли, сетку натянули, а зачем?» – вяло дума Андрей. – «Можно было бы подлезть под сетку и пройти так, как всегда ходил… Но что-то не хочется. Нагибаться лень».

В безоблачном небе на головокружительной высоте порхали жаворонки, разбрасывая вокруг переливчатые трели, ветер шелестел в листве берез, опустивших тяжелые ветви к самой земле, над дорогой клубился разогретый воздух, с солидным жужжанием проносились мимо шмели, пахло травами. Голоса в его голове, поспорив и повозмущавшись еще немного по поводу непонятной изгороди, один за другим затихли, прислушиваясь к тому, как облака плывут в небе и тени скользят по полями, перекатываясь с холма на холм.

Дом здесь родители держали уж лет двадцать, а то и дольше. Места эти он знал с самого детства. Ничуть не хуже местных, хотя и принадлежал к той обширной группе людей, называемых здесь презрительно «городские». Исходил вдоль и поперёк все поля, излазил овраги, знал каждую тропку в лесах, каждый изгиб речушки, что скрываясь в тени ракит, обвивала холмы. Знал все рыбные места. За грибами мог уйти на весь день и никогда не плутал. Любил он эти места за вольный размах, за свободу, за красоту. Весь городской сор, бестолковая суета последних дней, душевная тяжесть и раздражение, незаметно, кусочек за кусочком, слетели прочь, как пух от дуновения ветра.

Андрей шёл, с удовольствием посматривал по сторонам, по-хозяйски отмечая небольшие изменения, произошедшие за последние месяцы, пока его не было: вон у дороги куст шиповника – как разросся за это лето!, а вон, на том берегу, кто-то дом уже поставил – слышно, как плотники стучат молотками под крышей; а вот тропинка, по которой все ходят купаться к реке – изогнулась немного влево, должно быть плотину восстановили, нужно будет спуститься, проверить; стожки по лугам поднялись – кто-то из деревни сено заготовил… Кажется, всё на месте, всё как всегда, только эти трубы с сеткой каким-то неживым углом врезаются в это нежное спокойствие.

«Кто же это мог?.. А, наплевать», – Андрей свернул с дороги, на тропинку, ведущую к дому.

Родители с нетерпением ждали сына. Восторженно встретили дорого гостя у ворот, обняли, расцеловали, внимательно осмотрели со всех сторон – не похудел ли мальчик, не побледнел ли, не болен ли.

– Отец, отец, гляди, как похудел и побледнел-то. Ох, батюшки! Что же это делается?!– причитала мать, озабоченно заглядывая Андрею в глаза. Андрей улыбался. Ну, похудел, ну, побледнел. Так что же? Всякое случается там – в бесконечно далёком городе, а здесь так хорошо, так спокойно. Поправимся… Отъедимся, отоспимся…

Сына проводили до веранды и сразу же усадили за стол. Мать расставила чашки, разлила чай и, разложив специально испеченные по этому случаю пироги, принялась делиться новостями. А вот у этих за это время произошло то-то и то-то, а у тех собака попала под машину, у Крынкиных на яблони напала тля, так еле отбились, опрыскивали дня два, а в деревне дом сгорел – пожарные приехали только когда крыша рухнула, Ванька всё на речку бегает, щук таскает, а к Маньке новый ухажёр повадился ходить, и так далее…

Мухи жужжали под занавесками, на веранде было прохладно и спокойно, размеренно тикали часы.

– А что это там за столбы понатыкали вокруг нижнего поля? – неожиданно спросил Андрей.

– У какого? – не поняла мать.

– Да то, что у дороги.

– Ах, это, – небрежно махнула рукой мать. – Так его купили.

– Кто? – насторожился Андрей. Голоса внутри него подозрительно зашептались, готовясь выскочить хором.

– Да какой-то «деловой» или банкир, или что-то в этом роде. Для дочки своей. Лошадей будут разводить.

– Что, все поле?

– Да. Уж и дом поставили. Там наверху, у леса. Ух, и быстро строили. Говорят, по какой-то канадской технологии. Фундамент залили, сразу же стены подняли, под крышу подвели. А помнишь, сколько мы мучились. Тогда ни досок, ни кирпича нельзя было достать, а сейчас – раз и дом стоит.

– Да, здорово… – вяло согласился Андрей. – Неужели всё поле купил?

– Всё, всё, – отец тяжело поднялся из-за стола. Было видно, что этот разговор ему не нравился, беспокоил. – Мало того, местный председатель колхоза… Новый председатель. Молодой. Старый-то ушёл на пенсию. А этот ловкий, но тоже любит это, – отец чиркнул пальцами по шее. – Пьянчужка, в общем. Так ты видел его, наверное. Тот, что на «газике» по дорогам, как сумасшедший, носится…

Андрей неуверенно кивнул, не очень представляя о ком идёт речь.

– Так этот председатель все пахотные земли распродаёт по дешёвке…

– Он и собаку соседскую переехал, – перебила мать.

– Да подожди ты со своей собакой, – нахмурился отец. – Тут о другом разговор. А те, у кого деньги имеются, эти земли у него с радостью и покупают. Люди неглупые, знают, что земля-то никогда не дешевеет. Лошадей, говорят, будут разводить.

– А коровы-то куда делись?– поинтересовался Андрей.– Здесь же ещё тем летом целое стадо ходило.

– А нет коров,– отец развёл руками.– Закончились этой зимой. Все до последней. Под нож пустили. На мясо. Вот, лошади теперь будут.

Андрей насупился. Какой-то противный голосок внутри него начал зудеть: