Ведро на обочине

«Хороши! Крепенькие какие! Ещё бы несколько штук таких найти и к ужину хватит. С картошечкой пожарим, с лучком».

Обернувшись, он внимательно посмотрел вокруг себя – может ещё кто-то прячется в траве, но ничего не нашёл и пошёл дальше, помахивая палкой.

Шагах в двадцати от того места ему попалось целое семейство – штук восемь. Потом были другие. Через час он набрал почти полную корзину и весьма довольный собой решил вернуться. Приятно потяжелевшую корзину он бережно нес, то в одной, то в другой руке, продолжая, однако, посматривать по сторонам. Не так внимательно как раньше, но, всё же, с надеждой «выловить» ещё один-два гриба.

Голова очистилась, все мысли были о том, как родители обрадуются и удивятся, увидев сколько грибов он нашёл, как мать побежит к Крынкиным рассказывать, а вечером они пожарят грибы, вынесут стол в сад и будут ужинать на открытом воздухе, под звездным небом.

Андрей вышел из леса немного в стороне от того места, где тропинка ныряла в орешник и решил пройти к дому напрямик через поле.

Теплый ветер скользил над землёй, трава шелестела под ногами, невидимый жаворонок заливался высоко, высоко в небе. Андрей, прикрыв ладонью глаза от солнца, попытался взглядом отыскать крохотную голосистую птичку. За спиной у него послышались ритмичные сухие удары «Стук, стук…, стук, стук…», будто кто-то бил молотком по бревну, звук усиливался и быстро приближался. Андрей опустил руку и, обернувшись, увидел как прямо на него несётся лошадь.

Всё, что потом с ним произошло, Андрей воспринимал так, словно перед его глазами прокручивали замедленное кино, хотя на самом деле прошло не более одной-двух секунд.

Откровенно говоря, увидев несущуюся на него галопом лошадь, он растерялся настолько, что замер, как вкопанный, не зная как поступить в такой ситуации: то ли бежать нужно, то ли упасть на землю ничком или подпрыгнуть повыше, чтобы улететь подальше.

Если бы это происходило в городе и на него мчался автомобиль, то он особенно не задумываясь уступил бы дорогу, прыгнув на спасительный тротуар, где чувствовал бы за собой право поступать в дальнейшем как ему заблагорассудится, конечно в рамках допустимых приличий, но здесь было поле. Ровное поле. Направо, налево, спереди и сзади – всюду поле. Беги куда хочешь. Скачи куда нравится. Во всех направлениях ровная, одинаковая земля. Зачем же скакать прямо на человека? Зачем скакать прямо на него? Почему не свернуть в сторону? Места, что ли, мало? Может быть, лошадь взбесилась? Быки ведь нападают на людей, почему лошади не могут?

Мысли бешеным хороводом носились в голове Андрея, но ни одну из них поймать не получалось, и пока он безуспешно пытался сообразить, что же делать, лошадь со всего размаху налетела на него. Перед глазами промелькнула оскаленная морда с дико вращающимися глазами, судорожно раздувающиеся ноздри, на губах пена, грива развивается по ветру, а в седле всадник. Точнее сказать – всадница, в бордовой жокейской кепи с длинным козырьком, из-под которой на Андрея в упор смотрели колючие и злые глаза. Пригнувшись к лошадиной шее, она что-то кричала ему прямо в лицо, но разобрать слов Андрей не мог. Слова не доходили до его сознания, все чувства будто отключились, он только видел открытый рот и горящие глаза. Потом, вдруг, словно в его голове открылось окно, и звуки мощным потоком хлынули в мозг:

– Пошёл! Пошёл! Пошёл прочь! Прочь с дороги! – наездница взмахнула хлыстом, словно собиралась стегнуть опешившего Андрея, он инстинктивно отшатнулся, сделал неловкий шаг назад, ноги его запутались в траве, и он упал на спину, выронив корзину. Грибы рассыпались в траве.

Обдав жарким, потным духом, лошадь пронеслась мимо него, как вихрь. Из-под копыт взлетели комья вывороченной земли. Наездница, пригнувшись к гриве, приподнялась на стременах, и всё время хлестала лошадь по бокам. Она ловко свернула вначале в одну сторону, потом вильнула в другую и скрылась из виду за гребнем холма, через несколько секунд появилась на противоположном склоне и поскакала в сторону того самого нижнего поля, через которое Андрей не смог пройти сегодня утром.

– Лыжню, что ли, уступить? – растерянно пролепетал Андрей, сидя на земле, среди рассыпанных грибов, перевернутая корзина валялась у его ног.

– Это что же такое, а? – забормотал он, провожая взглядом удаляющуюся всадницу. – Это как же?

Противоречивые голоса, которые Андрей иногда слышал в своей голове, и которые, расслабившись, задремали было за то славное время, пока он собирал грибы, сейчас подпрыгнули и завопили, как бешенные, отчаянно споря друг с другом.

– А вот так же! – кто-то отвратительно взвизгнул, передразнивая.– Пошёл вон – вот что это значит! Тебе же откровенно сказали, что нужно делать.

– Но куда же?! – обиженно оттопырив губу, зашептал Андрей.

– А куда хочешь! – издевался голос в его голове.– Работы у тебя теперь нет и здесь тоже тебе места нет!

– Это почему же? – шептал Андрей, уставившись на корзину, по краю которой уже побежали черные мураши, привлеченные грибным запахом.