Ведун поневоле

Место, где расположилось Новгородское посольство, попросту нельзя было назвать иначе – настолько толстыми и высокими казались отсюда стены, окружавшие двор.

Сходство с крепостью довершали две пузатые, крутые башни по богам двора, на вершинах которых, согреваясь пламенем жаровен, дежурили уже монгольские лучники, с удивлением взглянувшие на нас, едва мы показались в поле их зрения в столь поздний час.

Александр Ярославович и здесь повел речь тихо, справедливо опасаясь лишних ушей:

– Вот что, Гамаюн, я тебе скажу. Обычных выскочек я ненавижу и при случае всегда утираю подобным наглецам нос. В другой ситуации человек, ворвавшийся бы в мои покои, без моего разрешения, тут же отправился бы в ледяной поруб на недельку – другую, дабы подумал о своем поведении, но учитывая то, что мы в Каракоруме, и то, что тебя видел во сне Ярополк, я так уж и быть, тебя прощу.

– Благодарю тебя князь!

– Незачем. Судя по тому, что я видел, Гамаюн, ты владеешь многими талантами, недоступными обычному человеку, а поэтому я приму твое предложение о службе в рядах моей дружины. Но ведаешь ли ты, что привело меня сюда, в ставку Батыеву?

В ответ на вопрос Великого Князя я коротко пересказал все свои догадки о необходимости временного смирения перед лицом грозного и могущественного оврага, а поэтому цель визита была очевидна – наладить контакты со знатными ханами.

– Верно, судишь, – молодец! – похвалил меня Невский, – немногие ныне могут понять это. Сейчас меня на родине многие считают чуть ли не предателем, забывшим участь своего родителя, так как всего двумя годами ранее, в этой же крепости, вероломными монголами был подло отравлен мой отец – князь Ярослав. Можешь ли ты вообразить, какого напряжения духовных сил требует у меня простое пребывание в оном месте?

– Нет княже, не могу. Я никогда не возвращался в места, где терял близких людей.

– Но еще пуще этого, моё сердце гложет мысль о поруганной, порабощенной Руси, чьи интересы и страдания стоят над моими. Я приехал сюда не один. Параллельно, своё посольство выслал и мой брат Андрей, чтобы, вопреки моим интересам, выпросить ярлык (разрешение) на великокняжескую власть над Русью. Только вот Андрей больше о своей шкуре печётся и свои цели преследует, а я об общем благе думаю. Я предполагаю ,что дальнейший расклад будет выглядеть так: мой брат, используя всю свою хитрость ум, получит город Владимир и реальную власть над Русью вместе с ним. Я же, очевидно, получу престол Киевский, который, после учиненного монголами погрома, фактически ничего не стоит в политической жизни страны и дает лишь фиктивное старшинство над всеми русскими князьями.

Невский ненадолго замолчал, по своему обыкновению нахмурив брови, отчего по моложавом лицу загуляли глубокие морщины старца. Какое-то время он просто наблюдал за движением рыб в глубине пруда и когда один из карпов сыграл хвостом, взбаламутив и без того ребристую поверхность водоема, он продолжил:

– Грядущие переговоры с Бату-ханом требуют великое множество сил и постоянного присутствия в замках знатных Ордынцев. Ярополк же уже изрядно стар и, хоть всеми силами стремиться показать обратное, но его тело уже достигло столь достопочтенного возраста, что иногда подводит его сердечным недугом в самые неподходящие моменты. В нём я уверен как в себе. И в его способностях тоже, но он уже не может пребывать в роли единоличного телохранителя от магических воздействий. За несколько дней, что я пребываю здесь, ко мне в келью попытались забраться очень странные, краснокожие и рогатые существа, которых местные кличут Гогами и Магогами, а по-нашему чертями. Кто-то очень сильный заставил служить нежить себе, что практически нереально, особенно если учитывать, что подобные духи подпитаны столь большой силой, что могут спокойно присутствовать даже в том помещении, где находиться столь мощный ведун, как Ярополк. Они не несли злобных намерений, да и живого, взрослого человека погубить не в силах, разве что свести с ума, однако для своего невидимого властителя выполняют роль ушей и глаз.

Я оглянулся, стараясь высмотреть любую нежить в пределах видимости, но на данный момент никто не смел, беспокоить наш разговор. Ни живые, ни мертвые.

Александр Ярославович, между тем, продолжал:

– Тебя на службу приму с радостью на срок, пока я буду пребывать в Каракоруме, или пока не смогу самолично убедиться, что мне действительно не желают здесь зла и смерти. Твоя задача неусыпно следить за моей безопасностью, по возможности отгоняя враждебные существа, дабы искусное колдовство не навредило нашей миссии. Когда мы вернёмся на родину, в Новгород, ты, Гамаюн, вправе просить у меня любую награду и только после этого сможешь быть свободным. Ну, так как, по рукам?

– По рукам княже! – с радостью согласился я, – только хочу предупредить, что оплата у меня будет необычная.

– Душу, что ли, затребуешь?