Ведуньи из Житковой

Дора убрала ногу. Ее заливала волна бессилия. Сурмена была им всем настолько безразлична, что они не захотели ради нее лишний раз поднять телефонную трубку. Чтобы позвонить ей, Доре.

Это произошло, когда ей был двадцать один год. Тогда она и понятия не имела, можно ли тут что-то поделать. К кому-то обратиться, кому-то пожаловаться. Сурмена умерла, когда-нибудь это должно было случиться, в этом она, Дора, после того как напоследок видела ее в таком жутком состоянии, нисколько не сомневалась. Но ее не должны были кремировать! Ее, Сурмену, которая была достойна заупокойной службы, куда пришли бы все обитатели Копаниц, они попрощались бы с покойной, пожав ей руку, и траурная процессия растянулась бы на всю деревню. Все проводили бы ее в последний путь, священник произнес бы речь, а мальчишки вытягивали бы шеи, чтобы увидеть, вылетит ли и эта ведунья из гроба так же, как все остальные до нее. Последней в этой череде была Крагулка, что тогда собственными глазами видела и Дора. Растяпы, еще бы ей не вылететь, когда ноги у несущих гроб заплетались от волнения и лошадиной дозы самогона, которой они хотели унять свой страх. Конечно, они споткнулись, то ли дядя Рухар, то ли Бургет, в общем, один из тех, что шли впереди, и гроб упал на землю рядом с могилой, крышка с него слетела, и тело Крагулки наполовину высунулось из гроба и повисло над ямой, причем ее оцепеневшие руки неестественно вывернулись. Все завопили от ужаса, а грозенковской детворе еще целый месяц после этого снились кошмары. Ей, Доре, тоже.

Но у Сурмены таких похорон не будет. Никаких не будет. Ее кремировали, тем самым забрав ее тело, чего бы она сама себе точно не желала. Она твердо верила в воскресение из мертвых, да и вообще — никто в мире не убедил бы жителей Грозенкова, что они не вернутся когда-нибудь в свои земные тела. Это казалось таким же естественным, как достать осенью из шифоньера пальто и переодеться в него. Каждый так сможет сделать, но вот Сурмена — уже нет.

Доре это до сих пор не дает покоя.

Каким печальным в сравнении с похоронами было закапывание урны, маленького серого ящичка, скрывавшего в своих недрах прах Сурмены! И даже этого им не позволили сделать без чужих глаз, осознала вдруг Дора.

Кто из людей, собравшихся тогда у могилы Сурмены, мог быть Гадалкой? Лица присутствовавших при захоронении давно слились в памяти Доры воедино, вдобавок в тот момент она была не в таком состоянии, чтобы спрашивать у незнакомцев, кто они такие. Она думала, что это или ее дальние родственники, или люди, которым Сурмена когда-то помогла.

И Дора со вздохом переложила отчет Гадалки о похоронах в высокую стопку прочитанных документов.

В кучке справа оставалось уже лишь несколько листов. Она мельком проглядела официальную переписку насчет наследства Сурмены, которую она хорошо помнила: ее собственные ходатайства, в которых она тягалась с инстанциями за полуразвалившийся дом в Бедовой, ответы оттуда с отказами… Все эти бумаги она быстро пробежала глазами, ей не хотелось опять возвращаться к тому, с чем она в прежние годы никак не желала смириться. С тем, что даже оставшуюся после Сурмены малость у них сначала отобрали, а потом передали им в аренду заново, как чужим. В итоге она не выдержала и перепрыгнула в самый конец тома.

279

Районное отделение Государственной безопасности, Угерске Градиште, III отдел

Заключительный отчет по делу

«СУРМЕНОВА ТЕРЕЗИЯ»

Дело № ПО-КТЗ 30987 было заведено 10.9.1953 г. на гражданку чехословацкой национальности

СУРМЕНОВА ТЕРЕЗИЯ, 24.7.1910 г. р., проживающую по адресу Житковая 28, р-н Угерске Градиште (ранее Угерский Брод)

в связи с осуществлением неразрешенной врачебной практики, причиняющей вред здоровью чехосл. граждан, за что она взимала отрицаемое ею денежное вознаграждение, тем самым обкрадывая чехосл. народное хозяйство и чехосл. народ; все это указывает на наличие состава преступления в соответствии с § 221/1 УК.

Принимая расследование от органов ОБ Уг.Брод, мы установили, что Сурменова идентична лицу, которое разрабатывалось в 1945–1953 гг. в рамках операции под кодовым названием «Ведуньи». В ходе этой операции подверглись проверке лица, подозреваемые в ведении внутренней враждебной деятельности и настроенности против Чехосл. Нар. — Дем. Республики по причине их связей в период оккупации с враждебными немецкими органами особого назначения СС, которые были недостаточно расследованы народным судом в 1945 г.