Ведуньи из Житковой

Но стоило мне приблизиться, как эта женщина принялась отползать, вначале на локтях, а потом на четвереньках, все время оглядываясь на меня, как будто боялась, что я ее преследую и могу причинить ей вред. Я был к ней так близко, что физически ощущал ее ужас, поэтому крикнул: «Я тебя не обижу, но хочу тебе помочь!» Ответом мне был испуганный взгляд молодой женщины, можно сказать, девушки, которая еще отчаяннее старалась вскарабкаться по илистой тропинке выше, к кладбищу. Похоже, она хотела найти убежище между деревьев, где ее страдания были бы не видны. Тем временем я уже оказался в конце тропинки и стал подниматься следом за ней. Ее бегство возбуждало во мне любопытство и вместе с тем участие: что такое могло приключиться с этой юной девушкой, если она так боится людей? Кто мог ее обидеть? Вдобавок я опасался, как бы она в таком своем состоянии не навредила себе еще больше.

В это время она уже взобралась наверх и заползла за калитку кладбища, чтобы укрыться там от моих глаз. Но я конечно же ее видел и вошел следом. Она лежала там, несчастная, растерзанная, и с тихим плачем отстранялась от меня, перепуганная до смерти. Я склонился к ней и взял ее на руки. «Дитя мое, что с тобой случилось?» Горько рыдая, она прижалась ко мне. Верно, поняв, что я ей плохого не сделаю, она дала выход слезам, прильнув к моей груди. Мое сердце сжалось. Я гладил ее по голове, успокаивал и терпеливо ждал, пока она мне откроется. Не знаю, как так вышло, что меня именно в этот момент охватило желание. Неодолимое, бешеное, страстное. Может быть, виной тому было бедро девушки, сверкнувшее белизной сквозь разодранное тряпье, или запах ее лона, который дало мне почуять наше тесное объятие, или просто ее податливое теплое тело с соблазнительными изгибами, которых нельзя было не заметить. И она, как ни странно, не сопротивлялась. Размякла в моих объятиях, и ее плач стихал тем быстрее, чем более страстно я ее гладил, пока наконец не сменился вздохами изнеможения, которых я не мог не услышать. Пониже живота я ощущал мощное давление, и она это знала, а когда дотронулась до меня в этом месте, то из ее горла вырвался удовлетворенный вздох. Она раздвинула бедра, приглашая меня внутрь так гостеприимно, что я не мог устоять. Так мы любили друг друга с дикой страстью, скрытые за каменным столбиком кладбищенской калитки, я держал ее за плечи, с них сползла темная ткань разорванного платья, обнажив полные небольшие груди, и я склонился над ними и целовал их.