Веер (сборник)

Очнулся он у себя в кабинете на диване, возле него хлопотал доктор. Диагноз был поставлен тотчас — нервное перенапряжение и изрядное переутомление. Чтобы избежать нервного срыва Николаю Петровичу был рекомендован режим покоя и отдыха. Его отправили домой с машиной скорой помощи. Но когда он шёл к скорой на своих ногах, что-то серебристое мелькнуло за кустами, и у Николая Петровича случился нервный срыв. Он забился в истерике, упав прямо к ногам изумлённого доктора. После этого и речи не могло быть о поездке домой, и его доставили прямо в психиатрическую клинику, где сделали укол и поместили в палату.

Очнувшись, Николай Петрович обнаружил себя на больничной койке, одетого в казённую пижаму. Он удивлённо оглядел помещение, потом вспомнил, что его сюда привезла скорая. Он сел на кровати, спустив ноги на пол, и хотел пойти найти хоть кого-то, кто бы объяснил ему нынешнее положение дел, но тут дверь открылась сама, и на пороге возник человек в белом халате в сопровождении молоденькой девушки в таком же белом одеянии. Николай Петрович поднял глаза, и тут челюсть его отвисла сама собой — перед ним стоял муж Ирочки собственной персоной. Николаю Петровичу погрузился в панику, и ужас от того, что он сейчас полностью в его руках, затопил разум. Потом тумблер в его воспалённом мозгу перещелкнулся, и Николай Петрович пустил слюну изо рта. Потом он загудел, очень похоже имитируя автомобильный клаксон, и вцепился в воображаемый руль, изо всех сил нажимая правой ногой на тормоз…

Изумлению доктора и медсестры не было предела. Только что они видели свет разума в глазах пациента, который померк на их глазах за считанные мгновения. Они просто не верили своим глазам, которые стали свидетелями непонятного превращения человека в животное. Так как Николай Петрович упал на пол, встал на четвереньки и попытался бежать, втыкаясь в ноги медсестры, доктор вызвал санитаров и ему ввели успокоительное. Через пару минут Николай Петрович успокоился и заснул. На него надели смирительную рубашку. Доктор только качал головой и разводил руками. Они с медсестрой вернулись в кабинет.

— Вы видели, Машенька? Это впервые в моей практике. Никогда не видел ничего подобного! Он просто сошёл с ума на наших глазах! Просто из ряда вон выходящий случай! С чем его доставили?

— Нервное расстройство… Ничего серьёзного… Я сама в шоке, Вадим Станиславович… Но мне показалось… мне показалось, что это с ним случилось, когда он посмотрел на вас…

— Вы знаете, Маша, и мне так показалось… вам нужно учиться на психиатра, это я вам точно говорю…

— Может, спутал с кем?

— Возможно… возможно я ему кого-то напомнил… н-да… случай требует тщательного изучения…

— Вы его видели раньше?

— Да нет. Никогда. Но знаете, так бывает… вам разве не случалось обознаться? Принять незнакомого человека за знакомого?

— Ну… бывало, конечно…

— Вот видите. Вероятно, с ним произошло то же самое. Кто-то его изрядно напугал, да что там, просто свёл с ума… Ладно, Машенька, идите… А вообще, подождите — поставьте чай. Пить очень хочется.

— Хорошо. Я мигом.

— И ещё, достаньте мне его историю. Ну, биографию, если можно… На работу позвоните, домой. Чувствую, теперь это просто материал для науки, н-да… вот ведь как бывает… это же надо! Сойти с ума за пару секунд. Господи! Ещё никто не сходил с ума только от одного взгляда на меня…

Машенька ушла, оставив доктора размышлять о перипетиях человеческой психики в одиночестве.

Аренда

Леонид Иванович, скромный банковский служащий, примерно тридцати лет, завтракал у себя дома чаем с бутербродом. За столом он, по обыкновению, просматривал газету, взятую накануне из почтового ящика. Леонида Ивановича интересовали объявления. Ему нравилось погружаться по утрам в мир купли-продажи мелкого барахла и крупной собственности, хотя сам он никогда ничего не продавал по объявлению, и уж тем более не покупал. Его покойная бабушка, царствие ей небесное, никогда не доверяла такого рода взаимовыгодному сотрудничеству, считая его благодатной почвой для мошенничества. Такое отношение к газетному рынку, когда товар нельзя увидеть и пощупать, передалось и Леониду Ивановичу. Но прочтение объявлений не возбранялось, и Леонид Иванович каждое утро этим наслаждался, да и, к слову сказать, наслаждаться больше было нечем.

Вдруг глаза его, лениво скользившие по строчкам, слегка округлились, а очки подпрыгнули на переносице. Леонид Иванович увидел странное объявление. Оно гласило: «Сдаю в аренду тело. Обращаться по телефону — далее следовал номер». Леонид Иванович не поверил глазам. Он снял очки, протёр их и снова надел. Объявление осталось на том же месте, красуясь чёрными буквами на белом фоне. Леонид Иванович крякнул и поперхнулся чаем. Потом аккуратно поставил чашку на стол, вытер скатерть — он не терпел беспорядка, — и снова уставился на объявление. Оно притягивало взгляд.