Веер (сборник)

Леонид Иванович робко озирался. Комната была шикарной и скорее походила на кабинет министра, или даже президента, хотя ни у того, ни у другого Леонид Иванович отродясь не был, но представлял их покои точно такими. У огромного окна он заметил, хоть и не сразу, мужчину. Тот стоял спиной к Леониду Ивановичу и не спешил оборачиваться. Леонид Иванович вежливо кашлянул, мужчина вздрогнул и повернул корпус на сто восемьдесят градусов. Он был довольно стар, на вид лет семьдесят пять — семьдесят восемь, но очень ухожен, и потому производил приятное впечатление. Лицо его избороздили глубокие морщины, придававшие ему, однако, мужественный вид. Он бросился навстречу Леониду Ивановичу.

— Проходите, любезный, проходите! Я заждался уже, задумался, простите… о бренности и тщете всего земного… о суете… ну, да ладно, это старческие бредни, не обращайте внимания. Как вас зовут, дорогой?

— Леонид Иванович Бамбуров.

Леонид Иванович был смущён.

— Прекрасно! — хозяин всплеснул руками и сделал умильное лицо.

Леонид Иванович не понял, что здесь особенно прекрасного, но на всякий случай улыбнулся, как лакей перед входом в отель.

— Садитесь, голубчик! — хозяин подвинул Леониду Ивановичу стул, и тот опустился на него. Бамбуров значит… А где вы работаете?

— В банке, бухгалтером. Зарплата нормальная.

— Это тоже неплохо. Ах, простите, я не представился! Пётр Иванович Иванов.

Леонид Иванович округлил глаза. Прямо как в ЖЭКе на стенде, где висят образцы заявлений.

Пётр Иванович засмеялся.

— Что поделать, такое имя. Но дело не в нём. Так, что вы хотели?

— Мне дачу вскопать надо… — бухнул Леонид Иванович весьма некстати.

Пётр Иванович разразился хохотом.

— Хо-хо! Дачу! — Потом вытер набежавшую слезу. — Можно и дачу. Но я, собственно, вас не за этим пригласил. А за дачу вы не волнуйтесь, вскопаем.

— Так вы не сдаёте…

— Сдаю, милый, сдаю… — Пётр Иванович перебил Бамбурова. — Своё тело вам. Только вы побудете здесь за меня, ну, скажем, месяц…

— Я?! За вас?! — Если сказать, что Леонид Иванович был шокирован, то это не сказать ничего. У него было предобморочное состояние.

— Не пугайтесь, у меня очень комфортно. И к тому же вам ничего не придётся делать, я вас уверяю. Просто побыть мной, только и всего. Попользоваться всем этим, — Пётр Иванович красноречиво обвёл рукой комнату. — Неужели не нравится?

Леонид Иванович потерял дар речи, он только открывал рот, словно рыба, вытащенная на берег. Пётр Иванович сделал озабоченное лицо.

— Вам нехорошо? — он помахал на Леонида Ивановича платком, который вытащил из кармана. — Лучше? Да что с вами, Господи помилуй!

Леонид Иванович сделал знак, что всё нормально, и Пётр Иванович вздохнул с облегчением:

— Экий вы нервный, голубчик! Хотя, надо признаться, я бы тоже был шокирован на вашем месте. Так как?

Леонид Иванович наконец-то заговорил.

— Я что-то вас не понимаю…

— Да тут и понимать нечего. Мы с вами подпишем контракт, что вы на месяц согласны взять в аренду моё тело, и всё. Вы будете здесь жить, наслаждаться, так сказать, самим фактом моего, то есть вашего, существования. У меня сад большой, там и пруд есть, с золотыми рыбками.

— С золотыми рыбками? — Леонид Иванович спросил так, будто именно от золотых рыбок зависело согласится он или нет.

— Ну да, с золотыми рыбками, — подтвердил Пётр Иванович, — очень мило, знаете ли… И потом, это ещё не всё. Я вам заплачу. Да, да я — вам. Вот, смотрите. — Пётр Иванович достал листок бумаги и написал на нём цифру. Потом поставил на конце закорючку и протянул Леониду Ивановичу. Тот уставился на листок, решив на этот раз держать себя в руках. Но глаза его вновь полезли на лоб, и почему-то весьма некстати он покраснел до корней волос, будто ему предложили нечто непристойное. На листке значилась цифра: 1 000 000 $. Леонид Иванович потряс головой и ещё раз посмотрел на листок, а потом на собеседника. Тот кивнул в знак того, что Леонид Иванович видит именно то, что видит.

— Ну, знаете ли… — Леонид Иванович раздувался, словно жаба. — Это чёрт-те что!

— Да успокойтесь Вы, милейший! Я неприлично богат. Могу себе позволить практически любую прихоть. Даже такую… м-м… эксцентричную выходку. Соглашайтесь! Поживёте месяц, как человек, что в этом плохого? Ещё и заработаете. Такие шансы на дороге не валяются, уж поверьте мне.

Леонидом Ивановичем вдруг овладела жадность, даже можно сказать, алчность. Круглая цифра так и стояла перед глазами.

— А вам-то это зачем? — наконец выдавил он из себя.

— Мне? Хороший вопрос. А надоело всё, знаете ли… просто надоело. Жизнь какая-то бестолковая… всё есть, даже пожелать нечего. Тоска смертная. Вырваться хочу, хоть на месяц. Что не знал никто, и не искал. Посидеть с удочкой на берегу, в деревне пожить, на природе… ну, да что там говорить, сами понимаете…

— Не вполне. Как можно, от такой жизни… не понимаю.

— Вот побудете в моей шкуре, поймёте. — Пётр Иванович покровительственно постучал Леонида Ивановича по спине. — Ну, так как?