Вегетарианка

– Сестра, больше не приноси сюда ничего. – Затем улыбнулась: – Мне теперь вообще можно не есть.

– О чем ты говоришь?

Она с недоумением посмотрела на Ёнхе. Такого светящегося радостью лица она давно у сестры не видела. Вернее, никогда. Она спросила:

– А что ты делала несколько минут назад?

Вместо ответа Ёнхе задала встречный вопрос:

– Сестра, знаешь ли ты?

– Что?

– Я и не подозревала. Думала, деревья стоят прямо… Только недавно все выяснила. Оказывается, они стоят, упершись руками в землю. Смотри, смотри туда. Разве это не удивительно?

Ёнхе вскочила и показала на окно:

– Все, все деревья стоят вниз головой! – И она радостно засмеялась.

Только сейчас она осознала, что выражение лица сестры напоминает ей о мгновениях их детства: ее маленькая сестричка прищуривала глаза, которые вдруг становились черными, и у нее беззаботно вырывался невинный смех.

– А знаешь, как я узнала? Во сне узнала. Когда я стояла вниз головой… из моего тела выросли листочки, из рук вылезли корни… и я начала зарываться в землю. Все глубже и глубже… В паху стали пробиваться цветы, и я раздвинула ноги, широко так раздвинула…

Не находя никаких слов, ошеломленная, она лишь печально смотрела в глаза Ёнхе, блестевшие, как в горячке.

– Меня, мое тело надо облить водой. Сестра, мне не нужна еда. Мне нужна вода.

* * *

– Спасибо вам за заботу.

Она благодарит главную медсестру. Угощая рисовыми хлебцами, обходит и других сестер. Пока она, как обычно, разговаривает с ними о состоянии Ёнхе, к ним отойдя от окна медленно приближается больная лет пятидесяти, уже несколько раз принимавшая ее за сотрудницу больницы, и низко кланяется.

– У меня болит голова. Попросите, пожалуйста, доктора прописать мне другие лекарства.

– Я не работаю здесь. Пришла навестить младшую сестру.

Женщина умоляюще смотрит ей в глаза.

– Спасите меня… Понимаете, голова так сильно болит, что мочи нет. Как мне жить с такой болью?

В это время один из пациентов, мужчина лет тридцати, подходит к ней сзади и встает почти вплотную. В подобных заведениях такое часто бывает, однако ей становится не по себе. Обитателям больницы все равно, что существует определенная дистанция, которую следует соблюдать между собой и другими, им все равно, что нельзя подолгу пристально смотреть в лицо человека. Среди них можно увидеть людей с потухшими глазами, живущих в своем замкнутом мире, и в то же время довольно часто встречаются обладатели такого ясного взгляда, что их даже можно принять за доктора. В таком состоянии когда-то находилась и ее Ёнхе.

– Госпожа медсестра, почему вы не накажете этого человека? Ведь он все время бьет меня!

Это пронзительно кричит главной медсестре женщина за сорок. Очевидно, мания преследования этой пациентки с каждым приступом обостряется.

Она еще раз благодарит медсестер и кланяется им.

– Сначала повидаюсь с сестрой, попробую поговорить с ней.

По выражению их лиц она чувствует, что они тоже устали от Ёнхе. Никто из них не верит, что убеждения или уговоры сестры хоть как-то повлияют на больную и заставят ее принимать еду. Она осторожно, так, чтобы ненароком никого не задеть, проходит мимо людей. Идет по восточному коридору к палате Ёнхе. Входит в открытую дверь, и тут же ей навстречу встает женщина с короткой стрижкой.

– Приехали? Здравствуйте.

Эту женщину зовут Хичжу, она лечится здесь от алкоголизма и гипомании. Несмотря на крепкое телосложение и хриплый голос, ее можно назвать даже привлекательной благодаря круглым глазам. В этой больнице пациентам, способным ухаживать за тяжелобольными и страдающими старческим слабоумием, давали возможность подработать в качестве сиделок, и когда Ёнхе стала вести себя беспокойно, настойчиво отказываясь от еды, она поручила Хичжу присматривать за сестрой.

– Тяжело вам приходится?

Едва она слегка улыбается, как Хичжу берет ее за руку своими влажными руками.

– Что же делать? Ёнхе… Говорят, она может умереть.

Круглые глаза женщины наполняются слезами.

– …Как она?

– Ее только что немного вырвало кровью. Она ничего не ест, поэтому желудок сократился и постоянно возникают спазмы, как мне сказали. Неужели из-за этого может даже кровь выходить?

Слова Хичжу прерываются рыданиями.

– Сначала, когда я начала присматривать за ней, такого не было… Нормально все шло. Может, я не очень хорошо ухаживала? Не думала, что до такого дойдет. Уж лучше бы я не бралась за это дело, тогда бы и не переживала так.

Отпустив руки Хичжу, чей голос становится все более возбужденным, она потихоньку, шаг за шагом, приближается к кровати. Мелькает мысль: «Хорошо бы, чтобы она не видела мои глаза. Кто бы прикрыл их?»

Ёнхе лежит прямо. Кажется, ее взгляд направлен в сторону окна, но если присмотреться, то в никуда. На лице, шее, плечах, руках и ногах не осталось ни капли жира, совсем как у голодающих в районах бедствия. В глаза бросается длинный пушок на щеках и руках от запястья до локтя. Такой пушок иногда покрывает тела младенцев. Доктор объяснял, что причина – в нарушении гормонального баланса из-за длительного голодания.