Веяние тихого ветра [A Voice in the Wind]

— Это же так просто. Я не буду рабыней ни для какого мужчины, будь то отец, брат или муж. Прим не будет управлять мной так, как отец управлял тобой. Я буду отвечать только перед самой собой. — Юлия поцеловала мать в бледную щеку. — До свидания, мама, — сказав это, она ушла, а Феба еще долго стояла в коридоре одна.

* * *

Прим поприветствовал Юлию холодным поцелуем в щеку.

— Только маленькая рабыня, да шкатулка с драгоценностями? — сказал он. — Прямо скажем, не густо. Вижу, что Марк к некоторым вещам относится явно враждебно. Он никогда не позволял мне приводить с собой на пиры Прометея. Наверное, он пытался удержать тебя от переезда ко мне.

— Я думала, что он поймет меня.

— Дорогая Юлия. Твой брат не такой человек, каким он пытается казаться. За его эпикурейской маской скрывается лицо традиционалиста. — С этими словами Прим нежно взял ее за руку. — Дай своим родителям время, и они смирятся с этим. — Он слегка улыбнулся. — Да и что им останется делать, если они захотят снова увидеть свою прекрасную дочь?

В эту минуту в комнате показался юноша, которому было на вид не больше четырнадцати лет. «А-а», — оглянулся на него Прим и протянул ему руку. Мальчик взял его за руку, подошел к ним ближе и склонил голову перед Юлией.

— Это мой любимый Прометей, — сказал Прим, с гордостью наблюдая за тем, как мальчик уважительно склонился перед Юлией. — Я скоро к тебе приду, — сказал он, улыбнувшись подростку, который еще раз поклонился и ушел.

Юлия почувствовала, как ее охватили какие–то неприятные ощущения.

— Он просто очарователен, — сказала она из вежливости.

— В самом деле? Ты тоже это находишь? — улыбнулся польщенный Прим.

Юлия выдавила из себя улыбку.

— Если ты не возражаешь, я бы хотела осмотреть свои покои. Скоро привезут мои вещи, — сказала она.

— Да, конечно. Пойдем, покажу тебе. — Прим провел ее через аркаду в солнечный перистиль, а потом по мраморным ступенькам на второй этаж. Покои Юлии располагались по соседству с его покоями.

Как только он ушел, Юлия устало опустилась на диван.

— Поставь шкатулку здесь, — сказала она Хадассе, указав на небольшой столик рядом с ней. Хадасса бережно поставила шкатулку на столик. Юлия открыла крышку и запустила пальцы в безделушки и ожерелья. — Первым делом, когда у меня будут собственные деньги, я верну те вещи, которые мне пришлось отдать Серту. — Она со стуком захлопнула крышку.

Затем Юлия встала и прошлась по комнате.

— Прометей так похож на этих женоподобных мальчиков, которые ездили с Вакхом. — Проводя пальцами по шпалерам, Юлия вспоминала то дикое веселье в Риме, когда какой–то пьяный мужчина разъезжал по городским улицам в украшенной цветами колеснице, запряженной леопардами.

— Моя госпожа, ты действительно хочешь здесь жить?

Юлия отняла руку от вавилонской шпалеры и повернулась к Хадассе.

— Ты тоже не одобряешь мое решение… — произнесла она угрожающе–тихим голосом.

Хадасса подошла к ней. Опустившись на колени, она взяла Юлию за руку.

— Моя госпожа, но ведь ты любишь Атрета.

Юлия отдернула руку.

— Да, я люблю Атрета. И мой переезд к Приму здесь ничего не меняет. Прим может жить так, как ему нравится, а я так, как нравится мне.

Хадасса встала и опустила глаза.

— Да, моя госпожа.

Юлия отбросила все сомнения, думая в первую очередь о материальных благах.

— Эта комната красивая, но уж очень маленькая. И мне не нравятся все эти фрески со всякими там мальчиками. Как только Марк передаст мне мои деньги, я куплю еще одну виллу, побольше этой, где будет достаточно места для меня и Атрета. А Прим может и дальше жить здесь.

Она вышла на узкую террасу и посмотрела в сторону центра города. Ей хотелось наполнить легкие чистым воздухом. Вдалеке был виден храм Артемиды, и Юлия подумала, воздает ли Атрет этой богине жертвы за свой триумф на арене. В ее глазах отразилась боль. Если бы только все оставалось так, как есть. Если бы только Серт не выставлял Атрета на смертельные поединки.

Тем временем прибыли рабы с ее вещами, и Хадасса вышла, чтобы позаботиться о разгрузке.

— Оставь это Сибил, — приказала Юлия Хадассе. — Иди сюда, мне нужно поговорить с тобой. — Хадасса вышла к ней на террасу. — Я хочу, чтобы ты отправилась к Атрету и сказала ему, что я позаботилась о постоянном месте жительства, где мы можем быть вместе столько, сколько пожелаем. Не говори ему ничего о Приме. Ты слышишь меня? Он не должен об этом догадаться. Пока… Он по–прежнему такой нецивилизованный. Лучше я сама все ему объясню, когда его увижу. Просто скажи ему, что он должен сейчас прийти ко мне. Он мне нужен.

На сердце у Хадассы было тяжело.

— Он по–прежнему в лудусе, моя госпожа?