Веяние тихого ветра [A Voice in the Wind]

— Согласен, — сказал Малкен, все–таки недовольный компромиссной ценой, — а другие?

— Нет, только его.

— Этот галл силен и хорошо сложен.

— Только варвара.

Малкен отступил назад, приказав своим стражникам снять кандалы с ног Атрета.

— Прежде чем снять кандалы с ног, посмотрите, надежно ли у него связаны руки за спиной, — сказал он стражникам. Скорп издевательски засмеялся, но Малкен был готов вытерпеть эти насмешки, лишь бы остаться невредимым.

Сердце Атрета забилось чаще, но он стоял невозмутимо, когда с его ног снимали оковы. Один шанс, вот и все, что у него было, — один шанс. Тиваз увидит его умирающим воином. Один стражник высвобождал от цепей ноги трех других рабов, и только после этого добрался до него. Другой стражник шепнул ему на ухо: «Только попробуй отсюда хотя бы дернуться, и я забью тебя, как бешеную собаку». Он проверил оковы, сковывающие запястья Атрета, чтобы убедиться, что руки скованы надежно.

Когда ноги оказались свободными от цепей, кровь Атрета стала горячей, как огонь, и он решил немедленно действовать. Навалившись всем телом на стражника, который стоял у него за спиной, он тут же ногой со всей силой ударил в пах стражнику, стоящему перед ним. Издав воинственный клич, он отшвырнул от себя еще одного стражника, пытавшегося усмирить его, и бросился на Малкена, который панически отдавал приказы и отчаянно пытался найти убежище.

Весело смеясь, Скорп наблюдал затем, как стражники Малкена пытаются утихомирить германца. Когда стало ясно, что этого варвара боится не один Малкен, а стражники торговца ничего не могут с ним поделать, Скорп щелкнул пальцами, и за дело взялась уже его стража.

— Теперь отойди в сторону и смотри, Малкен! — смеясь сказал Скорп. — Сейчас нашего германца успокоят.

Атрет отчаянно сражался, но люди Скорпа оказались сильнее и проворнее. Слаженно действуя, двое из них навалились на него всей своей тяжестью, а третий набросил ему на шею толстую веревку. Со связанными за спиной руками Атрет ничего не мог поделать. Ему не хватало воздуха, а кровь перестала поступать в мозг. Веревка сжималась все сильнее. Дергаясь в попытке освободиться от пут, он упал на колени. Перед глазами у него померкло, и он упал на землю, а ему на спину насели стражники Скорпа. Тяжелую веревку ослабили — но не сняли — и Атрет снова мог дышать. Он уткнулся в пыль и прохрипел какое–то ругательство.

— Поднимите его, — лениво произнес Скорп. Бледный и потный Малкен опасливо подошел к нему.

— Сабин, переведи ему в точности, что я скажу. — Стражник кивнул и стал повторять за Скорпом то, что он говорил Атрету. — Меня зовут Скорп Проктор Карпофор, и я твой хозяин. Поклянись клятвой гладиатора, что будешь забит плетьми, сгоришь в огне или погибнешь от оружия, если ослушаешься меня. Понял?

Атрет плюнул ему под ноги.

Скорп прищурил глаза.

— Да, Малкен, ты был, пожалуй, прав, запросив за него пятьдесят тысяч. Жаль только, что не настоял на своем. — С этими словами он дал своим стражникам какой–то знак, и те стали избивать Атрета. Германец вынес побои и продолжал молча смотреть на Карпофора, не желая давать никакой клятвы.

Скорп кивнул своим стражникам еще раз, и избиение продолжилось.

— Я думаю, что для меня будет большим счастьем избавиться от него, — сказал Малкен, не скрывая своих чувств. — Вообще, с ним надо быть особенно осторожным. Если он сейчас не даст клятвы, то будет считать себя победителем над вами.

Легким мановением руки Скорп приказал прекратить избиение.

— Таких, как этот, можно усмирить и по–другому. Я вовсе не хочу сломить его дух — я хочу сломить его волю, — с этими словами он повернулся к Сабину. — Поставьте на него клеймо и бросьте в нору.

Атрет понял, что сейчас он будет заклеймен как римский раб, и издал нечеловеческий крик, отчаянно сопротивляясь стражникам, которые тащили его к железной решетчатой двери. Дверь открылась, затем захлопнулась за его спиной, а стража повела его к кузнечному горну, где на раскаленных углях лежали куски железа с какими–то эмблемами на концах. Он стал сопротивляться еще отчаяннее, не обращая внимания на то, что веревка на шее снова стала затягиваться. Уж лучше умереть, чем носить на себе римское клеймо.

Один из стражников, не удержав Атрета, отлетел к стене. Другой, стоявший за спиной германца, выругался и подозвал на помощь еще двух человек. Атрета повалили на пол и держали до тех пор, пока раскаленное железо не прожгло ему кожу на пятке. От невыносимой боли Атрет не мог не закричать, когда воздух наполнил тяжелый запах паленой плоти. Затем его снова поставили на ноги.