Веятари (СИ)

— Я войду без разрешения, — голосом Лиссы произнесла пустота, а затем веятэ вновь стала видимой.

— Ты и такое умеешь? — я не сумел скрыть потрясение.

— Магия может все. Главное — уметь ею распорядиться! А я это умею.

— А если император не захочет нам помочь? — все же не мог не спросить я.

— Тогда мы сбежим и будем жить, как веятэ прежде — бродить по окраинам империи и убивать телар в обмен на пищу и кров.

— Жить попрошайничеством? — слабо улыбнулся я.

— Ключевое слово — жить, — улыбнулась она в ответ.

Я был благодарен ей за то, что она не оставила меня одного. То, что предлагал я, было куда безопаснее для нее, чем этот безумный план; какова вероятность, что я бы умер в тот момент, когда она сражается? Но она решила рискнуть — не раздумывая, без сомнений… Безрассудная и отважная. Мы оба знали, чем привлекли столь нежелательное внимание Императрицы, но я ни о чем не жалел.

Императрица повелела мне явиться в тот же день, как я получу ее послание. Это не оставляло времени на подготовку, но и избавляло от мучительного ожидания, полного сомнений. Мы могли отправиться во дворец прямо от гильдии, но решили все же заехать домой. Я не хотел, чтобы меня обвинили в неуважении, если я заявлюсь на аудиенцию к Императрице в неподобающем виде. В моем положении вообще следовало избегать любых обвинений.

Поэтому к визиту во дворец я предпочел подготовиться и привести себя в порядок.

А заодно и упорядочить мысли. Мне удалось обуздать первоначальный ужас, убедив себя, что у меня получится избежать жалкой участи императорской игрушки. Паника отступила, и я был уверен, что мне хватит выдержки, чтобы говорить с Императрицей спокойно и уверенно. Так, чтобы император, увидев этот разговор, встал на нашу сторону.

И все же дом я покидал с огромной неохотой, подозревая, что могу больше сюда не вернуться. Будто чувствуя мое состояние, Лисса ободряюще сжала мою ладонь. И исчезла, едва устроилась в возке.

Мы не хотели, чтобы в наш план вмешалась случайность. Лиссу не должны были заметить.

По дороге во дворец я хранил молчание, хотя и не думал всерьез, что за нами наблюдают. Но совсем исключить такую вероятность мы не могли, а потому старались быть осторожными.

Послание Императрицы послужило пропуском во дворец, и к тронному залу меня проводил безразличный дворецкий. Даже слуги во ее дворце ни во что не ставили атари.

Невольно я поежился на пороге зала. Но невидимое присутствие Лиссы придало мне сил, и я зашел внутрь.

К моему удивлению, в зале оказалось пусто. Императрица не сочла нужным приглашать своих дам на эту встречу.

Не то, чтобы меня это не устраивало, но и не насторожить не могло.

Императрица в гордом одиночестве восседала на троне и встретила меня холодной улыбкой.

— Лиарен моу Дейтан, — поприветствовала она меня. — Я знала, что ты доставишь мне неприятности, едва увидела тебя впервые. Такой яркий, талантливый атари, такой гордый, такой непокорный. Даже игровые покои не усмирили тебя. Слишком мало времени ты там провел. А ведь я была уверена, что ты не раз их посетишь.

— Я не сделал ничего, чтобы вызвать ваше неудовольствие, ваше величество, — я поклонился.

Она рассмеялась.

— Конечно же, сделал. И сам это понимаешь, не так ли? Я столько времени потратила на то, чтобы атари и веятэ не смотрели друг на друга, и вот появляешься ты — и все усилия насмарку. То, что уже считалось невозможным, вдруг снова происходит. Словно так и должно быть. И найдутся те, кто решат, что, если можно одному, значит, и другие тоже имеют право. Стоит только кому-то узнать… Нет, я не могу этого допустить.

— О чем вы, Ваше Величество? — разумеется, я понял, о чем речь, но где-то рядом стояла Лисса и вела запись, которая должна доказать мою невиновность.

— О твоей свадьбе с веятэ, конечно, — легко ответила императрица. — Эта девчонка сразу мне не понравилась. Чего еще ожидать от безродной? Никакого уважения к власти. Бунтарка. Этим тебя и привлекла, верно? Настолько, что ты пошел против всех традиций и устоев. Вот только…

Императрица поднялась с трона и приблизилась ко мне. Холодные пальцы коснулись моего подбородка, когда она заставила меня посмотреть на нее.

Совершенная, холодная, противоестественная красота. И взгляд, полный жадного предвкушения. Я вздрогнул, но нашел в себе силы спросить:

— Только — что, Ваше Величество?

— Какой воспитанный юноша, — ледяная улыбка скользнула по совершенным губам. — Должно быть, твой отец намучался, вбивая в тебя нормы приличия. Вот только — стоило тебе попасть в беду, и твоя любимая веятэ отвернулась от тебя, бросив на произвол судьбы. Должно быть, тебя это огорчает?

— Я не понимаю, о чем вы, Ваше Величество, — осторожно произнес я, стараясь аккуратно отстраниться. — Разве я попал в беду?

Столь близкое ее присутствие причиняло дискомфорт.