Вейн

Вейн скатилась с кровати, отпрыгнула, в один миг перехватила тяжелую кочергу и, не задумываясь, ударила, выбивая из рук Лантаны оружие. И развернувшись, пнула ее в грудь босой ступней, так что Темная охнула и, отлетев, упала. Ее платье цвета нежной весенней листвы некрасиво задралось, а ноги нелепо раскинулись, обнажая ажурные чулочки и соблазнительные кружевные панталончики.

Путница фыркнула, осмотрев все это великолепие, и уселась Лантане на грудь, коленями придавив ее руки. И сжала Перерожденной горло, равнодушно наблюдая, как захрипела красавица.

— Пусти… — с трудом выдавила из себя Темная.

— Зачем? — спокойно ответила Вейн. — Ты пришла убить меня, явилась с клинком, так что я в своем праве ответить тебе тем же. Или в Антаре никто не соблюдает Кодекс? — она убрала руку и брезгливо вытерла ладонь о шелковое платье рыжеволосой.

— Кто ты? — откашлявшись, сипло спросила Лантана. Она попыталась пошевелиться, и Вейн снова пригвоздила ее к полу.

— Эри. Зачем пришла? Вернее, почему?

— Ты оскорбила меня… Там, в темнице! Я не прощаю оскорблений!

Путница пожала плечами.

— А ты не лезь ко мне. Целее будешь.

— Да как ты смеешь! Да я тебя убью! Выпью досуха! — возмутилась красавица. Видимо, даже лежа на полу и полностью обездвиженная, она не могла понять, что обычная эри приказывает ей, Темной! Для лучшего осознания ситуации Путница схватила Лантану за волосы и стукнула об пол. Глухо охнув, та провалилась в небытие. Вейн скривилась.

— И что вы все такие нежные… — недовольно пробормотала она и со вздохом встала. И попятилась. Ксандр сидел в кресле и совершенно невозмутимо наблюдал за происходящим. Его черная одежда и темные волосы резко контрастировали со светлой обивкой кресла. Казалось, Темному не было дела ни до лежащей на полу Лантаны, ни до Путницы, ударившей ее. Только серый туман змеями клубился вокруг сапог мужчины.

А Вейн вспомнила, что на ней лишь короткая ночная сорочка, которая задралась до самого пояса, когда она сидела на рыжей ведьме. Она отдернула грубую ткань и, как ни в чем не бывало, отошла к окну. Там было обычное серое и пасмурное утро, с затянутым пеленой свинцовым небом и бледным диском белого солнца, лениво плавающим в этой мути.

За спиной висела такая тишина, словно там никого не было, и это нервировало Путницу.

— Только давай без нравоучений, — хмуро бросила Вейн, чтобы разорвать молчание. — Очнется твой цветочек, ничего с ней не случится.

Она постояла, рассматривая унылый пейзаж, вздохнула и обернулась. И уткнулась в грудь Ксандра. Чуть отступила, прижалась спиной к стене и с насмешкой уставилась в его глаза. На бледном лице мужчины залегли тени, словно от боли.

— Что-то ты плохо выглядишь, Аесар, — усмехнулась она. — Что, бессонница мучает? Или рыжая заездила? Ты смотри, а то так и правда в призрака превратишься…

Он уперся рукой о стену возле ее головы, и Вейн заставила себя не дергаться и не отодвигаться. Хотя его близость раздражала ее настолько, что хотелось ударить. Или поцеловать.

— Ксандр, ты бы позаботился о своей рыжей кошечке в панталончиках, вдруг захворает, лежа на полу? Какой ты невнимательный, право!

— С ней все в порядке, — спокойно сказал он, рассматривая эри. — А вот ты дрожишь, Вейн. Твое сердце бьется слишком часто, дыхание частит, зрачки расширены… Я даже подумал бы, что ты боишься, но… — он склонился еще ниже, почти к самой щеке, жадно втянул воздух возле шеи Вейн. — Но ты пахнешь желанием. Знаешь, это очень будоражащий аромат…

Она попыталась отодвинуться, но было некуда. Путница снова насмешливо улыбнулась, даже губы облизала, намеренно вульгарно, так, что сама чуть не поморщилась от отвращения. Ее всегда удивляло, насколько мужчины падки на столь дешевые приемы.

— Ксандр, ты соскучился? Так попроси, может, я соглашусь…

— Просить из нас двоих будешь ты, — глухо сказал он.

— Я просто дрожу от… страха! — пропела она, чувствуя, что правда дрожит.

И он чувствовал эту дрожь, ловил напряженным взглядом, ощущал всем телом.

— И очень просить, Вейн. Только тогда, я, возможно, прикоснусь к тебе, — тихо сказал он.

— Не льсти себе, — усмехнулась она, откидывая голову. — Я просто привыкла к жарким… ночам. А здесь слишком долго мою постель не согревает мужчина. Мертвые Перерожденные, конечно, не в счет.

Он усмехнулся.

— Прикасаться к тебе — опасно для жизни. Помнится, после первого раза я получил нож в грудь, а после второго — удар по голове и кражу камня. Я учту свои ошибки. На будущее.

— Учти, — Вейн резко подалась вперед, прижалась к его телу: голыми ногами к кожаным штанам, грудью — к ткани рубашки. — Начни прямо сейчас… — она обвила руками его шею, откинула голову и раскрыла губы, понимая, что почти никто не может устоять перед столь откровенным призывом.